Мой друг Мегрэ

— Я подозреваю всех вообще и никого в частности.

Молодой человек подумал несколько секунд, бросил свою сигарету в открытую дверь.

— Я встретил ее в казино, в Канне.

— Давно?

— Немного больше года назад.

— Вы играете?

— Прежде играл. Тогда и проиграл все свои деньги.

— У вас их было много?

— По-моему, это нескромный вопрос.

— Вам уже приходилось работать?

— Я состоял при кабинете министра.

— Который, наверное, был другом ваших родителей?

— Откуда вы знаете?

— Вы знакомы с молодым де Грефом?

— Он несколько раз приходил на яхту; мы купили у него картину.

— Вы хотите сказать, что миссис Уилкокс купила у него картину.

— Вот именно. Прошу прощения.

— Марселей тоже приходил на «Северную звезду»?

— Случалось.

— Его приглашали?

— Это трудно объяснить, господин комиссар. Миссис Уилкокс очень щедрая особа.

— Я так и думал.

— Ее все интересует, особенно на Средиземном море, которое она обожает: здесь столько живописных типов.

Марселей был, несомненно, одним из таких.

— Его угощали вином?

— Там всех угощают.

— Вы были в «Ковчеге» в ту ночь, когда произошло преступление?

— Мы были вместе с майором.

— Это тоже, вероятно, живописный тип?

— Миссис Уилкокс была когда-то знакома с ним в Англии. Это светское знакомство.

— Вы пили шампанское?

— Майор пьет только шампанское.

— Вы все трое очень веселились?

— Мы вели себя вполне прилично.

— Марселей присоединился к вашей компании?

— Все более или менее участвовали в разговоре. Вы еще не познакомились с майором Беллэмом?

— Я, конечно, не замедлю доставить себе это удовольствие.

— Это сама щедрость. Когда он приходит в «Ковчег»…

— И часто он там бывает?

— Часто. Я хотел сказать, что он редко упускает случай угостить присутствующих. Каждый подходит чокнуться с ним. Он так давно живет на острове, что знает по именам всех ребятишек.

— Значит, Марселей подошел к вашему столу. Он выпил бокал шампанского?

— Нет. Он терпеть не мог шампанского. Говорил, что оно годится только для барышень. Ему заказали бутылку белого вина.

— Он сел?

— Разумеется.

— За вашим столом сидели и другие? Например, Шарло?

— Ну да.

— Вы знаете его, с позволения сказать, профессию?

— Он не скрывает, что принадлежит к определенной среде. Это тоже тип.

— И в качестве такового его иногда приглашали на яхту?

— Я думаю, господин комиссар, что на яхте побывали все жители острова.

— Даже господин Эмиль?

— Нет, он не был.

— Почему?

— Не знаю. Кажется, нам ни разу не приходилось с ним разговаривать. Он, видимо, любит одиночество.

— И не пьет?

— Нет, не пьет.

— А на яхте пьют много, не так ли?

— Бывает. Я полагаю, это разрешается?

— Марселей сидел за вашим столом, когда он заговорил обо мне?

— Вероятно. Точно не помню. Он, по своему обыкновению, рассказывал разные истории; миссис Уилкокс любила его слушать. Он рассказывал о том, как был на каторге.

— Он никогда не был на каторге.

— В таком случае, он выдумывал.

— Чтобы позабавить миссис Уилкокс? Так, значит, он говорил о каторге. И я тоже фигурировал в этой истории? Он был пьян?

— Он никогда не бывал совсем трезв, особенно по вечерам. Подождите-ка… Он сказал, что был осужден из-за женщины.

— Из-за Жинетты?

— Возможно. Я как будто припоминаю это имя. Вот тут-то, кажется, он и сказал, что вы позаботились о ней.

Кто-то пробормотал: «Мегрэ такой же шпик, как и все».

Прошу прощения.

— Не за что. Продолжайте.

— Вот и все. Тут он начал расхваливать вас, утверждая, что вы были его другом, а для него друг — это дело святое. Если не ошибаюсь, Шарло стал дразнить его, и он еще больше разгорячился.

— Можете вы сказать точно, чем все это кончилось?

— Это трудно сказать. Было уже поздно.

— Кто ушел первым?

— Не знаю. Поль закрыл ставни. Он сидел за нашим столом. Мы выпили последнюю бутылку. Кажется, мы вышли вместе.

— Кто?

— Майор распрощался с нами на площади и пошел к себе на виллу. Шарло ночует в «Ковчеге», он остался.

Мы с миссис Уилкокс направились к причалу, где оставили лодку.

— С вами был кто-нибудь из матросов?

— Нет. Обычно мы их оставляем на яхте. Дул сильный мистраль, и море было бурное. Марселей предложил проводить нас.

— Так, значит, он был с вами, когда вы сели в лодку?

— Да. Он остался на берегу. Должно быть, пошел в свою лачугу.

— В общем, миссис Уилкокс и вы — последние, кто видел его живым?

— Кроме убийцы.

— Вам трудно было добраться до яхты?

— Откуда вы знаете?

— Вы сказали, что море было бурное.

— Мы промокли до костей, и в шлюпке набралось на двадцать сантиметров воды.

— Вы сразу же легли спать?

— Я приготовил грог, чтобы согреться, а потом мы еще сыграли партию в джин-рамми.

— Простите, не понял.

— Это карточная игра.

— Который был час?

— Около двух. Мы никогда не ложимся рано.

— Вы не видели и не слышали ничего особенного?

— Из-за мистраля ничего не было слышно.

— Сегодня вечером вы придете в «Ковчег»?

— Возможно.

— Благодарю вас.

На минуту Мегрэ и м-р Пайк остались одни, и комиссар посмотрел на коллегу своими большими сонными глазами. У него было такое ощущение, что все это несерьезно, что надо было совсем иначе браться за дело.