Мой друг мертвец

Кто-то посмеялся, кто-то помрачнел. Борис Чудаков сплюнул и обратился ко мне:

— Не сглазь! Веди давай. Говоришь, обряд видел у кладбища?

Я махнул в нужную сторону рукой.

— Да, прямо на нашем. Недалеко тут. Колдун какой-то завёлся — я лица не разглядел — он кошку уже успел разделать, когда я спугнул его. Но ночью вернуться должен. Обряд не успел провести.

— А тебе почём знать⁈ Может, ты сам колдун какой, а, Гордей?

— Дурак ты, Борька! Гордей у храмовников учился. В Полесье, сто вёрст отсюдова. Правильно говорю?

Я подтвердил слова Витьки Запашина, но от досады стукнул кулаком в ладонь.

— Правильно, Витька, правильно. Грамоту только об окончании первого курса получил.

— Первого куска? Какого куска?

Я засмеялся.

— Курса! Года, то есть. Пошли уже, надо ублюдка этого прижать, пока он не натворил чего.

Призыв некроманта резко вывел меня из блаженной дрёмы: он был грубым и настойчивым настолько, что мертвечина, как яблоки, попадали со своих деревьев. Кое-как я удержался, чтобы не упасть с самой вершины, но всё равно свалился с нижних веток: слишком невыносимой была боль.

— Подъём! Подъём! Чего разлеглись⁈ Давайте, солнце уже зашло! Вперёд, за мальчишкой с девчонкой! Они мне нужны хоть живыми, хоть мёртвыми! Обряд не завершён до конца. Вся кровь Понтелеевых должна была присутствовать. Вся! А не половина, не три четверти. Подъём, я сказал!

Маг злился на нас, будто мы были виноваты в его промахе. В некотором роде это так и было, но откуда ему было знать. В кромешной тьме мы вновь двинулись по тропе к Варежкам. Дети точно уже были там — за две ночи можно было легко добраться. Если их не съели волки или не задрал другой какой случайный зверь, то сейчас они уже были покормлены и сидели у какого-нибудь местного старожила. Некромант понимал, что его ждут в деревне, оттого и бесился. Скорее всего, Варежки уже успели послать гонца к храмовникам, и у Тёмного оставалось всего два-три дня до того, как они сюда придут.

— Ничего-ничего. И не таких ловили! И не с такими справлялись! Вот заберу своё, и тогда у меня даже храмовники попляшут!

Мы брели по лесной тропе, которая уже давно отошла от ручья и петляла меж деревьями. Маг был задумчив и поглядывал на своих слуг, словно вспоминая что-то. Когда его взгляд остановился на мне, он сощурился и заговорил.

— Эй ты, Молчун! Ближе подойди ко мне.

Я безропотно ускорил шаг, чувствуя силу уз, окутавшую мои ноги. Остальные, даже не смотря на меня, расступались, пропуская к магу.

Некромант оглядывался по сторонам, нервно потирая руки. Шла уже третья ночь, а он не достиг запланированного. Кроме того, он потерял троих мертвяков из семнадцати поднятых, а пополнить свой отряд не мог. Маг поравнялся со мной, держась на достаточно большом расстоянии, чтобы в случае чего успеть отскочить.

— Ты же сказал, что мальцы на тракт пошли? Как же вышло, что мы в ловушку к ним угодили? Обманул меня⁈

Глаза мага сверкнули, отчего мне стало совсем не по себе. Делая вид, что ничего не понимаю, я продолжил брести, не глядя на него, и попытался замычать. Из грудной клетки, скрытой обрывками старой одежды, вырвался лишь тихий хрип. Маг истерически засмеялся.

— Мертвяк обманул. Ишь чего навыдумывал себе! Весь день не спал, и уже мерещится всякое. Ничего, скоро дойдём и сожжём деревню дотла. Ни одного дома целым не оставим!

Тёмный продолжил идти, разговаривая сам с собой, периодически посмеиваясь над своими мерзкими шутками. Я же размышлял о том, как быть дальше.

Деревня встретит нас сильным отпором. Скорее всего, половина отряда поляжет, хотя, кто его знает, может быть, и уцелеет больше. Неупокоенных убить обычным оружием почти невозможно, а единственный зачарованный меч — у мальчишки. Лишь бы не отдавал никому! Клинок будет действовать как надо только в его руках…

От внезапно пришедшей мысли о клинке, я чуть не остановился как вкопанный.

Клинок… Что же это за оружие такое? И почему только малец им воспользоваться может? Неужто он для жителей нашей деревни специально был создан и зачарован? Да, точно, видимо так и есть… Подарен он был кому-то из деревни ещё в древние времена, когда деды наши по земле ходили. И переходил от старосты к старосте, из поколения в поколение!