Мой "друг" огневик (СИ)

- О-о-о-о, - закатил я глаза, - кто о чем, а ты все думаешь о сексе. Потерпи немного, вот выберемся, тебя примет обратно любой из твоих любовников.

- Как хочешь, - Ксан не стал настаивать.

Время шло, а мы не согревались, Ксана же стало просто колотить. И я решился. «В конце концов», - рассуждал я, - «что я теряю? Ну, кроме девственности, конечно, так и от нее нужно было давно избавиться. К тому же Ксан хороший любовник и сделает все, как надо, лучше с ним, чем с кем-то. А то, что дружить мы после этого перестанем, так мы и так разойдемся в разные стороны после Академии. А так у меня воспоминания хорошие останутся». От этих мыслей в груди что-то кольнуло, но я не стал обращать на это внимания.

- Ладно, - твердо сказал я.

- Ч-что "ладно?".

- Давай займемся сексом.

- П-правда?

- Да, только ты сам начинай… и продолжай тоже. Я не знаю, что делать, - признался я.

Ксан приподнялся надо мной и внимательно посмотрел в глаза.

- Ты уверен?

Я кивнул, потому что уверенности оставалось все меньше. Ксан выдохнул и прошептал:

- Только з-запомни: мы будем з-заниматься не сексом, а любовью.

Он хотел меня поцеловать, но от дрожи мы только стукались зубами, тогда он переместился мне на шею, на ключицы, гладил мое тело обжигающе холодными руками. Вот парадокс – он был холодным, но от его действий вдоль позвоночника начинало разливаться тепло. Я с удивлением почувствовал, что он уже возбужден. Ксан целовал шею, вычерчивая на ней узоры языком, прихватил мочку губами, обвел языком ушную раковину. Я запустил руки в его мокрые волосы, Ксан протяжно застонал, и от его голоса меня тряхнуло.

А дальше? Дальше я помню только урывками. Поцелуи его, мои. Стоны его, мои. Его руки везде. Его член трется о мой. Его рука на нем. Моя рука тянется к нему. Мелькнула мысль, что ради такого стоило мерзнуть. Снова стоны, жаркие поцелуи. Его пальцы кружат возле моей дырочки, разминают ее, в дело идет мазь, я сам подаюсь к нему навстречу, он что-то выстанывает мне в губы. Горячий член проталкивается в меня, дискомфорт, он застывает, дает время привыкнуть. А дальше движения, то резкие, то плавные, навстречу друг другу. Я стону в голос, прогибаясь, задыхаясь от наслаждения, мне вторит Ксан. И тут взрыв, перед глазами цветные пятна, тело содрогается, сверху рык Ксана и во мне разливается тепло.

Ксан ложится рядом, обнимая, вовлекает в долгий нежный поцелуй. Перебирает рукой мои волосы, прижимает к себе, я тоже обнимаю его, я не могу отойти от оргазма. Мы уже согрелись, мы засыпаем.

Утром я проснулся один. Сбоку раздалось шебуршание, я повернулся. Ксан, обнаженный, копался в сумке с продуктами, повернулся ко мне и улыбнулся. Принес еду и потянулся за поцелуем, я отстранился, а Ксан нахмурился.

- Тебе не понравилось? – спросил, внимательно глядя в глаза. Да, уж более идиотского вопроса он придумать не мог. Мне было стыдно, убежал бы, да некуда. Я прокашлялся:

- Почему ты так решил? – ответил вопросом на вопрос.

- Что ты от меня шарахаешься?

- Ты же согрелся? – не хотел отвечать я правду.

- Да-а-а… - его губы растянулись в улыбке сытого кота.

- Тогда, почему лезешь ко мне?

- Так значит, да? Ладно. – помолчав, сказал Ксан и отвернулся, обиделся, что ли?

За целый день мы переговаривались только по делу. Ходили, завернувшись в плащи, одежда была сырая. Обмазали еще раз свои шрамы, укусы еле-еле затянулись. Я справился сам, а Ксан повернулся ко мне спиной, молча прося намазать ее, я мазал, а он лишь вздрагивал от моих прикосновений. За стенами пещеры ходили зомби, мы несколько раз слышали шлепанье их шагов по болоту.

Я сидел и не мог разобраться в себе. Привычка все анализировать взяла верх, и я задумался. Неужели я начал что-то чувствовать к Ксану? Это было плохо. Нас вытащат отсюда или мы выберемся сами, другого исхода я не предполагал, мы вернемся в Академию, и все встанет на свои места. Ксан будет менять любовников, как перчатки, а меня начнет снова третировать своей дружбой. Или есть еще другой исход, он забудет про меня и найдет друзей, более соответствующих его положению. Или еще вариант, Ксан будет со мной некоторое время, но, в конце концов, увидит новую мордашку и оставит меня. Ни один из этих вариантов мне не нравился, в каждом из них я буду страдать в большей или меньшей степени. Мне нужно свести последствия к минимуму. Значит, не нужно привязываться к Ксану, но боюсь, я уже опоздал со своим решением. Я уже привык к нашей «дружбе». Я скосил глаза на Ксана, тот сидел и мрачно натачивал свой меч. Тогда не нужно подпускать его к себе, дал себе установку я и успокоился.

Пришла ночь, а вместе с ней и холод. Мы снова грелись, я не смог устоять, Ксан был нежен, аккуратен, я плавился от его рук. Ругал себя и не мог заставить себя отлипнуть от него, он целовал так сладко, ласкал так горячо. Я, тряпка, с восторгом отвечал, кусал губы, собирался с силами и сдавался. Потом махнул рукой и окунулся с головой в этот омут. Будь, что будет. Грелись этой ночью мы три раза.