Мой друг – Олег Даль. Между жизнью и смертью

Работы его, сохранившиеся на пленке, останутся надолго. Потому что они сами за себя говорят. Жаль, что этого нельзя сказать о его театральном наследии! Ведь у него была какая-то своя аура.

Вообще наше искусство российское на том и стоит, что все должны быть индивидуальностями. И при всем этом бывает какая-то общая волна. Рождение того же «Современника». Все они были разными, и все – прекрасными актерами. Но все равно некий общий тон в этом театре был. А у Даля в этом смысле есть какая-то особенная тонкость, которую до сих пор недопоймешь. А поймешь – так недовыскажешь…

Москва, 19 января 1994 г.

Евгений Васильев Комик без будущего

Летом 1964 года на киностудии «Мосфильм» был запущен в производство последний проект хрущевской «оттепели»: в творческом объединении «Юность» к съемкам готовилась группа детского комедийного альманаха «От семи до двенадцати». Литературную основу трех составивших его новелл написали достаточно популярный тогда детский писатель Юрий Сотник, не нуждавшаяся в рекомендациях Агния Барто и еще один автор, мне не запомнившийся.

За давностью лет не могу припомнить, почему эта вещь была задумана именно как коллаж короткометражек. Уже выходил и гремел на весь Союз «Фитиль». Приди кому-нибудь в голову чуть более оригинальная мысль о форме, и, быть может, «Ералаш» родился бы десятью годами раньше!

Но это и есть отличительная черта того времени: с одной стороны, «все лучшее – детям», с другой – никто не хотел особого риска, да еще и с ответственностью за государственные деньги. Если к этому добавить фигуру Ивана Пырьева, который продолжал оставаться на студии фактическим хозяином, то станет понятно: очередь из желающих поучаствовать в эксперименте на Мосфильмовской улице не выстраивалась…

В этой группе я впервые работал как самостоятельный оператор на двух новеллах – «Черный котенок» и «Зонтик». Хотя кинематографический опыт вне операторской работы у меня был без малого пятнадцатилетний и очень разный.

Экранизировала оба рассказа Екатерина Народицкая, тоже прошедшая на студии огонь и воду. Фактически она пришла к режиссуре от работы простым ассистентом на картинах Михаила Ромма, Леонида Арнштама, Юлия Райзмана, Юрия Чулюкина. Для человека творческого, энергичного – а Катя такой была – это хорошая профессиональная школа. В сущности, профессии она научилась не во ВГИКе. Народицкой помогал еще и сопостановщик – Евгений Фридман.

Олег Даль – молодой до невероятности, но уже опытный актер (к тому времени он уже успел сняться в трех фильмах!) – был приглашен на пробу в «Черного котенка». Роль эпизодическая, что после трех главных, согласитесь, странный ход для человека, набирающего экранную силу. То ли у него возникли какие-то сложности в «Современнике», где он тогда служил, то ли это был минутный, но искренний порыв: попробовать себя в необычном амплуа.

Сюжет «Котенка», написанного Барто, вкратце был таков. Двое мальчишек из начальной школы подобрали на улице черного котенка и пытаются его как-то пристроить, да попадают все на жутко суеверных людей! Наконец, приносят несчастного зверя домой к одному из мальчиков, и там происходит то же самое…

Бабушку играла уже немолодая, битая-перебитая жизнью Зоя Федорова. А ее внука и, соответственно, брата одного из мальчишек – Даль.

Кстати, бытует мнение, что Олега тогда брали в картины чуть ли не по учетной карточке актерского отдела. Это не так! Даже на роль Шурика в «Черном котенке» пробовали чуть ли не десять молодых ребят. А выбрали из них – его одного. Собственно говоря, он появился в павильоне, и все сразу поняли – Шурик найден!

Дело в том, что по сценарной характеристике персонаж этот был несколько нервический, даже психопатичный: измученный науками абитуриент, поступающий в какую-то «высшую школу». Ну, ни нерва, ни кошачьей пластики Олегу никогда было не занимать, поэтому на пробе он сразу «выбил» сто очков: реагируя на неожиданное появление воображаемого (!) черного котенка на столе среди бумаг, он то ли взвизгнул от ужаса, то ли вскочил немыслимым акробатическим прыжком, опрокинув стул, то ли сделал все это вместе… Спустя тридцать лет не столь важно, что именно он проделал. Реакцией был такой гомерический хохот присутствующих, что остальным претендентам только и оставалось развернуться и уйти.