Мой друг, покойник

Однако могу вам указать путь, хотя не могу утверждать, что он наилучший. Как вы относитесь к истории сумасшедшего? Ибо полковник Крафтон — сумасшедший, хотя был в свое время одним из самых блестящих кавалерийских офицеров.

Хотите повидать его? Когда-то мы водили дружбу и продолжаем обмениваться новогодними открытками.

Крафтон живет бобылем в Сток-Ньюингтоне. Нанесите ему визит от моего имени. Но, конечно, не проговоритесь, что собираетесь писать историю, избрав его в качестве главного героя, не то он вас прикончит. Кстати, вы любите лубочные картинки?

— Странный вопрос, майор… Но отвечу откровенно: обожаю их!

— В этом случае вы спасены в глазах полковника Крафтона, ибо у него лучшая в мире коллекция лубков. Он отдал большие деньги за эти бесхитростные рисунки.

— Спасибо… Но что за странности у вашего полковника?

Майор Уил с огорченным видом пососал трубку.

— Человеку здравого смысла, вроде меня, объясниться трудно. Мой старый друг ведет войну с привидением. Поезжайте, наговорите ему любезностей от моего имени. Скажите, что желаете ознакомиться с его коллекцией лубков, а если он ее вам покажет, не жалейте ни похвал, ни восхищенных слов.

Меня покорила идея Уила, и на следующий день я отбыл в Сток-Ньюингтон, в те дни деревню с чудесными травянистыми лугами, лесом и очаровательными древними трактирами. Отобедал «У веселого возчика». Мне подали омлет с ветчиной, большой кусок творожного суфле и пузатую кружку пенистого эля. Покончив с едой, я попросил трактирщика указать дорогу к дому полковника.

Бравый хозяин едва не выронил трубку.

— Молодой человек, надеюсь, вы прибыли в Сток-Ньюингтон не за тем, чтобы вас забросали поленьями, — серьезно сказал он. По-видимому, я скорчил ужасную гримасу, ибо он тут же добавил: — Именно такой прием ждет вас у полковника Крафтона, если ваше лицо придется ему не по нраву.

— Он что — сумасшедший или самодур?

Трактирщик покачал головой.

— Ни то, ни другое. Я считаю его ученым человеком, и он жертвует муниципалитету крупные суммы для бедных. Но не любит общения с людьми, хотя так было не всегда.

— Будьте любезны, расскажите его историю.

— Охотно, хотя знаю немного. Десять лет назад, выйдя в отставку, он купил себе старый красивый дом на окраине деревни.

По натуре он не был общительным человеком, но не выглядел и дикарем, каким стал сейчас. По понедельникам и четвергам он посещал трактир «У старого фонаря», который содержал старик Сандерсон с дочерью Берилл. Через год старый Сандерсон помер, и Берилл осталась одна-одинешенька во главе отягощенного долгами трактира без клиентов.

Берилл нельзя было назвать красавицей, но выглядела она свежей и приятной, и поведения была безупречного. Крафтон предложил ей вступить в брак, она без колебаний согласилась. Два года супруги жили душа в душу.

Поэтому всех, как громом, поразило известие, что Берилл сбежала в Лондон с молоденьким студентом, приехавшим в Сток-Ньюингтон на каникулы. С той поры Крафтон заперся у себя в доме, выгнав служанку и взяв ведение хозяйства на себя. Сдается, крах супружеской жизни помутил его разум, превратил в мизантропа. Вот, сэр, все, что я могу вам сообщить о полковнике Крафтоне.

— Ба! — воскликнул я. — У меня превосходная рекомендация, пожалуй, рискну спиной!

Дом бывшего военного стоял вдалеке от других жилищ. Фасад старого дома был приятен глазу и выделялся ярким архитектурным стилем; чувствовалось, за особняком ухаживают.

Стояла редкостная жара, и воздух гудел, словно печь булочника.

Я дернул за ручку и услышал переливчатый звон в глубине гулкого коридора. Дверь распахнулась только после третьего звонка. На пороге возник хозяин с тростью из индийского тростника. Он сурово взирал на меня.

— Кто вы такой и что от меня хотите? — враждебно пробурчал он. — Вы не похожи на торговца вразнос или коммивояжера, однако, дергаете звонок, как сии невоспитанные и невежливые индивидуумы.

— Я от майора Уила, — сказал я и поклонился.

В облике полковника Крафтона, маленького упитанного человечка, не было ничего ужасного. Но на донышке голубых глаз его кукольно-розового личика тлело некоторое беспокойство. Услышав имя майора Уила, он подобрел.

— Уил — истинный джентльмен, и не станет понапрасну беспокоить меня. Входите, сэр, — пригласил он голосом, в котором звучали привычные командирские нотки, и провел по широкому коридору в чистенькую гостиную, в которой почти не было мебели. — Предлагаю освежиться, но вам придется пить в одиночестве, я почти законченный трезвенник.

Вышел и несколько минут спустя вернулся с длинной бутылкой рейнвейнского и старинным хрустальным бокалом.

Холодное вино оказалось превосходным. Я поблагодарил полковника. Он кивнул и осведомился о цели моего визита.

Я пустился в пространственные восхваления нежных лубочных картинок, сказав, что наслышан о его коллекции, и удивляясь, как сын Марса мог увлечься столь тонким искусством.

Его лицо с застывшими морщинами немного разгладилось.