Мой друг, покойник

Триггс умоляюще вскинул руки.

— Билл, если вы что-то знаете…

Блоксон покачал головой.

— Нет, я обещал Молли не соваться в эти дела, но однажды помогу рассеять туман, который пока скрывает от ваших глаз причину всех событий.

Он удалился, с силой пожав руку Триггса, посеяв в душе Триггса неуверенность и повергнув его в глубокое раздумье.

К вечеру ужасного дня Сигма снова оказался во власти извечного страха.

Дождь ослабел. Вода лилась с монотонным шорохом; по небу неслись черные тучи. Здания на той стороне площади растворились во мраке; только на втором этаже особняка мэра мягким розовым светом лучилось несколько окон…

Снипграсс пришел зажечь лампы; по пятам за ним следовала супруга.

— Сэр, — произнес он смущенно, — моя жена и я хотели бы попросить вашего разрешения…

— Остаться с вами, — закончила миссис Снипграсс боязливо. — Мы вам не помешаем, а тихонечко посидим в уголке.

— Пожалуйста, — ответил Триггс, — располагайтесь. Однако…

— Нам не хочется оставаться одним дома, — разъяснил старый Снипграсс, бросив на хозяина умоляющий взгляд. — В такие вечера людям лучше быть вместе. Не случись той дурацкой истории, сэр, я бы побился об заклад, что миссис Пилкартер попросила бы у вас убежища на несколько часов.

— Но почему? — настаивал Сигма. — Конечно, вечер не из приятных, но непогодой не объяснить желания быть с людьми.

— Мы боимся, — просто сказала миссис Снипграсс. — Глядите, сэр, старый Тобиас убегает из своей лавочки с пачкой свечей под мышкой; он направляется в таверну, чего никогда не делает. А вон появились мистер Гриддл, мисс Масслоп! А вон толстуха Бабси и все семейство Тинни!

Растерянный Триггс смотрел, как люди пересекают площадь, направляясь к скромной таверне с приветливо светящимися окнами.

— Они идут в «Серебряную митру», где есть фонограф, — сказала миссис Снипграсс.

— Бегут! Даже эта толстая индюшка Бабси! — вымолвил Триггс. — Что помутило разум этих людей?

Он увидел хромую старушенцию в шляпке, спешащую вслед за остальными.

— Мисс Тистл из Армии Спасения, — объяснил слуга. — Ее гонит не страх. Добрая душа станет умолять собравшихся в таверне не пить горячительных напитков, а удовлетвориться чаем и лимонадом.

— Сегодня вечером, наверное, явятся «Существа», — прошептала миссис Снипграсс.

— «Существа»? — вскричал Триггс. — Объясните мне, что за «Существа»?

— Мы не знаем, — тихо ответил слуга. — Мы их никогда не видели, но о них говорили наши отцы и наши деды, и они, сэр, испытывали страх, необоримый страх.

— Они существуют, хотя и невидимы, — всхлипнула женщина.

— Призраки? — вздрогнув, спросил Триггс.

Но ответа не получил. Снипграсс задернул тяжелые шторы из бархата с золотыми кистями. Триггс в последний раз бросил взгляд на опустевшую площадь, и вдруг ему почудилось громадное бледное лицо, искаженное гримасой.

Когда шторы скрыли улицу, он облегченно вздохнул.

— Звонят!

Супруги Снипграсс, в молчании застывшие на низеньких стульях около камина, с воплем вскочили на ноги. Звонок дернули с такой силой, что дом наполнился металлическим грохотом.

— Сэр! — взмолилась старушка. — Не заставляйте нас открывать! Клянусь, за дверью никого нет. Никого… Кроме ужасных «Существ», которые бродят в ночи под дождем. Не ходите туда! Умоляю!

— Не ходите! — присоединился к ее мольбам муж, когда снова загремел звонок.

— Оставайтесь здесь! — зарычал Триггс.

Взял одну из ламп и, подняв над головой, как факел, ринулся в темноту коридора.

— Боже, храни его! — заплакала служанка.

Звонок зазвонил в третий раз, когда он подошел к двери, и тут же ее сотрясли яростные удары.

— Кто там? — закричал Триггс, решив, что успеет запустить лампой в возможного врага.

Он открыл дверь. Ливень залил ему лицо. На пороге, словно бог дождя, высился громадный силуэт, с которого ручьями стекала вода.

— Инспектор Триггс! Наконец-то!

— Господин мэр! — воскликнул Триггс, радуясь, что видит человека во плоти, а не призрак.

— Инспектор Триггс, — сурово сказал мистер Чедберн, — приказываю оказать мне помощь. Следуйте за мной в ратушу, где совершено ужасное преступление.

— Преступление? — икнул Триггс.

— Только что убит Эбенезер Дув.

VIII. Внутри пентаграммы

Ратушу и дом Триггса разделяли всего шестьдесят ярдов, но детективу они показались милями мучительного пути сквозь мрак и холод.

«Эбенезер Дув убит».

Эти слова звучали в ушах похоронным звоном, который словно доносился с высоких башен, утонувших в ночи и дожде.

Чедберн держал его под руку и тянул за собой; на крыльце ратуши он проворчал:

— Да не дрожите так, черт вас подери!

Но Триггс продолжал дрожать, как осиновый лист в бурю. Он ощупал карман и успокоился; перед выходом из дома он машинально сунул в него кастет, подарок Хэмфри Баскета.

В глубине коридора, где зловеще выл ветер, на черном бархате тьмы желтел квадрат света.

— Пошли, — сказал Чедберн, увлекая его за собой. — К кабинету Дува. Я разрешал ему работать допоздна.

— Как… как он? — заикаясь, спросил Триггс.

— Ему раскроили череп кочергой. Он умер на месте…