Мой друг Роллинзон

– Теперь вы можете отправляться в классы, – сказал он. – А пятый и шестой останьтесь, пожалуйста, здесь.

Как только он закончил, мальчики стали расходиться по классам. Мы же, ученики пятого и шестого классов, сомкнулись вместе, как делали всегда после «нескольких слов» Крокфорда, потому что директор тут же начинал говорить другие «несколько слов» о занятиях этого семестра, а пятый и шестой классы учились по одним учебникам. Крокфорд сам очень охотно занимался преподаванием, особенно английской литературы и грамматики, так как его специальным предметом был английский язык.

Нас очень интересовало, будет ли он говорить с нами о назначенной премии. Конечно, история, рассказанная молодым Туттьетом, успела за это время обойти всю школу, но относительно того, насколько эта история истинна, существовали очень большие сомнения. Так что когда директор, покончив с другими предметами, перешел к географии, мы начали изрядно волноваться. И действительно, дойдя до изучения Южной Африки, Крокфорд остановился и взглянул на доску.

– Кстати, – сказал он, – я думаю, что все вы уже прочли объявление о назначенном кон курсе?

– Да, сэр, – ответили двое или трое сразу.

– Этот конкурс, – продолжал директор, – предложен одним джентльменом, которому посчастливилось разбогатеть в Южной Африке. Он считает, что этот конкурс побудит многих из вас особенно старательно заняться изучением страны, которая, по всей вероятности, будет играть немалую роль в истории Британской империи. Для тех из вас, кто решит со временем отправиться попытать счастья в Южной Африке, будет очень полезно принять участие в конкурсе.

Он еще раз посмотрел на нас, и в его взгляде читались любопытство и озабоченность. Затем он собрался перейти к следующему предмету, но это было далеко не то, чего хотелось каждому из нас. Ведь он еще ничего не сказал о том, какая премия назначена победителю этого конкурса. И вот Плэйн, который был всегда представителем шестого класса и к тому же капитаном школы[7], очень кстати улучил момент и заговорил.

– Скажите, пожалуйста, сэр, – самым невинным тоном сказал он, – нельзя ли нам узнать, какова будет премия?

Мистер Крокфорд засмеялся. Мне показалось, что он заметил наше возбуждение и обдумывал свои слова.

– Это в свое время узнает тот, кто ее получит, – ответил он.

– А всем ли нам можно работать над этим, сэр? – спросил Плэйн, стараясь выяснить насколько возможно больше.

Мистер Крокфорд снова засмеялся:

– Да, я думаю, что нет причины лишать кого-либо из вас такого хорошего случая. Теперь же перейдем к делу.

Так он окончательно покончил с этим вопросом.

– Теперь ясно, что Туттьет говорил правду, – сказал Вальдрон позже, когда мы вышли из зала. – Премия так велика, что Крокфорд боится, как бы наши уроки не пострадали, если мы узнаем, какова она. Поэтому он и не хочет оглашать ее официально.

Почти все были того же мнения. Дело было не в том, что Туттьет рассказал очень правдоподобную во всех отношениях историю, важнее было то, что директор имел возможность опровергнуть слова Туттьета, но не сделал этого.

– Да, похоже на то, – согласился я, останавливаясь у двери моей комнаты для занятий, к которой мы как раз подошли. – Во всяком случае, это все очень занятно.

Вальдрон кивнул головой.

– Кстати, – спросил он вдруг, – Роллинзон будет заниматься здесь, вместе с тобой?

– Да, – коротко ответил я.

– Что скажет об этом Филдинг? Ведь тогда стипендиат в первый раз займет место в отдельной комнате.

Вальдрон с усмешкой смотрел на меня. Мы с ним всегда были в довольно хороших отношениях, и в эту минуту мне пришло в голову, что мы были гораздо дружнее с ним до появления Роллинзона. Хотя Вальдрон отнюдь не был в числе последователей Филдинга, но и ему тоже не очень нравились новые порядки. Все это вспомнилось мне, и я сказал:

– Филдинг может думать что ему угодно. И все остальные тоже.

Вальдрон вспыхнул.

– Большинству из нас и дела нет до этого, – ответил он. – Да и с какой стати? Если тебе это доставляет удовольствие, то больше ничего и не требуется.

Тут подошел Роллинзон, и Вальдрон удалился. По его виду я понял, что мои слова укололи его, но Вальдрон вообще очень легко обижался, так что я вскоре и думать об этом забыл.

Глава III Случай с ирландским поездом

В следующую субботу, приблизительно минут в десять седьмого, я постучал в дверь комнаты школьного капитана Плэйна.

– Мне надо побывать в Лейбурне, – сказал я, – и вместе с Роллинзоном.

– Что-нибудь особенное? – небрежно спросил Плэйн. – Да. Хотим купить новую книжную полку для нашей комнаты.

Я стоял, прислонясь спиной к двери. Плэйн улыбнулся.

– Ваша комната будет настоящим раем. Как вы там устроились вдвоем?

– Отлично. Лучше и придумать нельзя.