Мой друг Сенька

Первый снег застал нас в дороге. Сенька лежал на заднем сиденье и спал. Сладко спится в непогоду. Снег лепил и лепил, покрывая дорогу толстым слоем. Но только я въехал в город, как снежинки поредели и вскоре совсем прекратились. Небо посветлело, а воздух стал чистым, душистым. Перед моими глазами встали выбеленные, как к празднику, здания, белые тротуары, белые пушистые деревья.

Я подъехал к дому. Вылез из машины. Взял горсть снега, он был холодным, влажным.

— Сеня, вылазь. Посмотри, какая красота! Эй, ты, засоня!

Сенька открыл глаза и тут же закрыл их. Он еще ни разу в своей жизни не видел снега, поэтому встревожился, перескочил на переднее сиденье к открытой дверце и недоуменно стал озираться вокруг.

— Иди ко мне, не бойся. Ну!

Но Сенька нерешительно топтался на сиденье и вдруг заскулил:

— Е-е-е! Я боюсь.

— Чего ты, глупый? — Я вытащил его из машины и поставил на снег. Но Сенька взвизгнул и опять заскочил в машину.

— Это же снег, Сеня. На, нюхай, — я протянул ему снежок, но он отпрянул.

— Сенька! — сказал я строго. — Ко мне!

Он ступил на самый краешек сиденья, виновато завилял хвостом, но не спрыгнул.

— Как тебе не стыдно?! Трус!

Он смотрел на меня, и в его глазах я читал страх:

— Я боюсь. Это такое громадное, такое белое…

Я вытащил его одной рукой из машины, другой захлопнул дверцу. Сенька испуганно поджимал поочередно лапы и жался к моим ногам. Но, наконец, поняв, что это белое его не кусает, стал принюхиваться, потом сделал шаг, второй… Оглянулся на меня повеселевшими глазами и звонко гавкнул:

— Гав! Так что же это такое?

И вдруг прижал к голове уши, встопорщил шерсть на загривке и зарычал:

— Грр! Грр! Кто такой?

— Ты на кого, Сенька? — Я оглянулся вокруг, но ничего подозрительного не видел. Между тем Сенька рычал все громче, потом залаял:

— Гр-гав! Гр-гав! Хозяин, помогай! — и бросился к забору.

Ах, вон оно что! Около забора лежал камень, но теперь, в снегу, он казался головой какого-то странного, сказочного существа в высокой белой шапке.

Я смахнул с камня снег. Сенька подошел, обнюхал и, очевидно, узнав свои метки, оглянулся:

— Так это мы домой приехали? — спрашивали его удивленные глаза.

— Конечно, домой. Вперед, Сенька, вперед!

Почувствовав родные запахи, Сенька осмелел. Сунул нос в снег. Фыркнул и припустил бегом вокруг машины. Потом упал, перевернулся. Вскочил. Отряхнулся и опять бегом, со звонким, веселым лаем:

— Гав-гав! Хорошо-то как! Чисто!

На его лай выскочил из соседней подворотни Шарик. Его черная шерсть на белом снегу казалась прямо-таки угольной. Сенька рыжим пламенем — к нему. И пошла кутерьма… Черный, рыжий, белый… Черный, рыжий, белый…

Черный… Рыжий… Белый.

— А ты боялся, — улыбнулся я. — Это же первый снег зимы и первый снег в твоей жизни, Сенька.

Сенька ищет работу

По весне мой товарищ попросил меня помочь отремонтировать дачу. Ремонт несложный, работа сразу же пошла споро. Сенька, радостно поблескивая глазами, крутился тут же, совал нос в каждую дырку, в каждую банку. В пушистом хвосте его застряли стружки, передняя правая лапа вдруг стала зеленоватой, а левая — голубой.

На морде пролегла белая полоса. Это и вынудило нас пойти на крайние меры — выставить Сеньку за дверь. Он долго скулил под дверью, царапался, потом внезапно затих.

Перемены в поведении моего друга всегда подозрительны. Тут-то и жди подвоха! Я выглянул в окно. Сенька крутился около крыльца, что-то усиленно вынюхивая. Вот он царапнул землю лапой в одном месте, потом перешел на другое. Тут, очевидно, земля была мягче. И вот Сенька быстро-быстро заработал обеими передними лапами. Земля так и сыпанула вверх. Я никогда не подозревал в нем таких способностей и очень удивился. Сенька тем временем работал, как хорошая землеройная машина, и пока я выскочил на крыльцо, вырыл уже довольно глубокую яму.

— Сенька, ты что делаешь? Ну-ка перестань сейчас же! — закричал я.

Он высунул из ямы свою лохматую морду, испачканную теперь еще и землей.

— Ты что, не видишь? Работаю! — удивленно посмотрел он на меня и опять принялся за дело.

— Нельзя! Нельзя! Пошел отсюда! — я приближался к нему с самыми серьезными намерениями.

Сенька это понял и неохотно попятился.

— Гав! — негромко гавкнул он. — Вы работаете, а мне так уж и нельзя?

— Лег бы, повалялся на солнышке, — начал уговаривать я его и протянул руку, чтобы погладить, но он обиженно отвернулся.

Засыпав яму, выкопанную Сенькой, я вернулся в комнату. Работа наша шла к концу, но беспокойство вдруг охватило меня с новой силой. Бросив кисть в ведерко с краской, я вновь вышел на крыльцо. Сеньки не было.

— Сеня! Сенька, где ты?!