Мой друг Тролль

— Покажут, — уверенно заявила Карина. — Можешь не сомневаться.

— Вместе поедем, — сказал Карлссон. — Пусть его покажут мне, а я проверю подсказчиком.

— Я и без подсказчика все увижу, — заметила Карина.

— А я — нет! — отрезал Карлссон. — Поедем вдвоем. А вы все останетесь здесь. За пленными присмотрит Хищник.

— Надо бы их покормить, — сказала Лейка. — Хотя бы девушку — она-то уж ни в чем не виновата.

— Пусть думает, с кем ложится в постель, — возразил Дима. — Кормить их не обязательно — человек без еды месяц может прожить, а вот напоить надо. И в туалет сводить. И лучше, Карлссон, если это сделаешь ты. Чем меньше людей увидят Хищника, тем лучше. Если, допустим, Сережин отец решит заявить в милицию: одно упоминание о Хищнике — и его сочтут психом. А если эти двое тоже подтвердят…

— Меня ваша милиция не волнует, — заявил Карлссон.

— А меня — волнует. Нам тут жить. Хватит того, что у Кати с милицией неприятности.

— У Кати неприятности не с милицией, а с сидом! — возразил Карлссон.

Но просьбу Димы уважил, так что в город они выехали минут через двадцать.

А еще через час прибыли на место.

Договориться с санитаром оказалось совсем просто. Карина заявила, что они ищут пропавшую дочь, представила в доказательство двести рублей — и им предъявили тело.

— Есть, — чуть слышно шепнула Карина. — Его тавро, я узнаю.

Но Карлссон все равно проверил подсказчиком. Карина не соврала: метка была. Правда, какому именно сиду она принадлежала, подсказчик не показывал, так что в этом Карлссону пришлось довериться Карине.

— Нет, не она, — сообщили санитару «родители». Тот принял еще сто рублей, пожелал найти дочь живой и здоровой и выпустил их на улицу.

— Поехали обратно, — сказал довольный Карлссон.

Он еще не знал, что допустил серьезную ошибку: забыл забрать у Карины мобильник.

На дачу ехали долго, часа два, — из-за пробок. За время их отсутствия ничего не произошло.

Когда все загрузились в автобус, Карлссон освободил пленников. Молча. И так же молча ушел.

И это молчание произвело большее впечатление, чем любые угрозы. И Илья Всеволодович, и его охранник поняли ситуацию так: ночной гость мог их прикончить играючи, но оставил в живых. Надо полагать, потому что уверен: вреда от них не будет. И во избежание неприятностей разочаровывать его не стоит. Что же касается девушки Катерины, то Илья Всеволодович счел необходимым ее предупредить: помалкивай. Впрочем, ее по-любому вряд ли кто стал бы слушать.

Глава сорок седьмая, в которой Катя снова надевает свадебное платье

Одному фермеру из Уэльса очень досаждали птицы — склевывали всё зерно. И пошел он к колдунье:

— Сделай мне такое пугало, чтоб всех птиц отпугнуть. А я тебе за это четыре мешка муки принесу.

Колдунья согласилась — и забыла.

Пришел фермер за пугалом, а пугала нет.

— Я тебе завтра принесу, — пообещала колдунья.

Пошла она к соседу за помощью. А соседом у нее старый тролль был.

— Слушай, — говорит ему колдунья, — вот тебе мое платье, в котором я замуж выходила. Наденька его и постой у фермера недельки две посреди поля пугалом. Ты же каменный, тебе всё равно. А я тебе за это два мешка муки дам.

Тролль подумал — и согласился.

А через две недели приезжает к колдунье фермер, очень довольный.

— Уж такое ты хорошее пугало смастерила, — говорит, — страшное! Я тебе там на телеге шесть мешков муки привез.

— Мы же на четыре договаривались, — говорит колдунья.

— Да, — говорит, — но по-честному — шесть. Птицы твоего пугала так перепугались, что половину склеванного урожая за прошлый год вернули.

Катя проснулась от вспыхнувшего света. Когда она осторожно выглянула из-под одеяла, то увидела, что ее спальня полна каких-то несообразных вещей, вроде слепящего фонаря на треноге и гигантского белого зонтика, вокруг которых суетятся незнакомые люди.

«Где я? Что со мной? Ах да, квартира Селгарина… А эти что тут делают?»