Мой друг Тролль

Она дернулась и попыталась увернуться от мерзкой ватки, но ее держали крепко. Зато спустя несколько секунд в голове у Кати прояснилось, и она увидела над собой довольно-таки страшную рожу, наполовину заросшую желтой бородищей и «увенчанную» голым загорелым черепом. Катя узнала его мгновенно: Коля Голый.

— Зачем вы меня… — непослушным языком пролепетала Катя.

— Очухалась, малышка, — с удовольствием констатировал хозяин «Шаманамы» и поднес к Катиным губам кружку с пивом. — Горло прополощи, помогает.

Катя отказываться не стала — пить хотелось ужасно. Желтобородый Коля ухмыльнулся.

Катя обнаружила, что сидит на диванчике в каком-то полутемном зале.

— Зачем вы меня увезли? — повторила вопрос Катя уже более четко.

Хозяин «Шаманамы» заржал. Его поддержала еще пара глоток.

— Слышь, Баран, она думает, что это мы ее свинтили! — заявил хозяин «Шаманамы», и трое окруживших Катю здоровенных мужиков покатились от хохота.

Катя разглядела позади них что-то вроде гардероба, а около гардероба — тетку в синем халате, взиравшую на Катю и ее окружение с большим неодобрением.

— Вообще-то это не мы, — сказал Коля Голый, и Катя наконец обратила внимание на то, что на нем — черная куртка из толстой кожи и такие же штаны. Двое остальных были одеты практически так же. Она сообразила, что это и есть трое байкеров, продефилировавших мимо, когда Катю затаскивали в машину.

— Спасибо… — пробормотала она.

— Спасибо не булькает! — ухмыльнулся хозяин «Шаманамы».

Тут Катя вспомнила о полученных деньгах, которые были в сумочке… А там еще и документы! Если они пропали…

Но сумочка лежала рядом, на диванчике. И деньги оказались на месте.

— Давайте я вас угощу… — пролепетала Катя. — Чем-нибудь…

— Гусары, молчать! — гаркнул Коля, и Катины спасители снова заржали.

— Всё, хорош, — сказал Коля. — Братва, пошли отсюда. На, мать, спасибо за лекарство! — Он сунул женщине в халате сторублевку.

Они все вывалились на улицу (Катю бережно поддерживали за локоток) и двинулись к мотоциклам. Катя сообразила, что это та же самая улица Рубинштейна. «Восьмерки» с транзитными номерами не было. Зато у тротуара валялась запомнившаяся Кате куртка с надписью «Чикаго буллз». Надпись сохранилась отлично, а вот у самой куртки был такой вид, словно по ней проехался грузовик.

— А-а-а, трофей! — Хозяин «Шаманамы» ловко поддел ногой куртку и послал ее в урну. — Гол! — Он уселся на мотоцикл, похлопал по сиденью: — Устраивайся, малышка, подбросим тебя домой. Куда тебе?

Катя уселась на теплое сиденье.

— Тут, рядом… — сказала она.

Ее подвезли к самому подъезду.

— В гости не напрашиваемся, — сказал хозяин «Шаманамы». — Мы помним, какой у тебя дружок грозный. Привет ему! Передай: пусть присматривает за тобой получше! И пусть заходит. Устроим матч-реванш!

Глава тридцать вторая, в которой Катя получает в подарок тысячу с лишним американских долларов и строит планы на будущее

Однажды пришли гоблины в одну английскую деревеньку.

— Колдуны в деревне есть? — спрашивают.

Испугались крестьяне:

— Нет, — говорят.

— Тогда с каждого — по мерке ячменя.

И так продолжалось года три, а потом крестьяне скинулись, наняли колдуна-эльфа, чтоб гоблинов отпугнул. Мерка ячменя — не много, но все равно жалко.

Гоблины пришли, как всегда, спрашивают:

— Колдуны в деревне есть?

Крестьяне расступаются, вперед выходит эльф.

— Ну я колдун, — говорит.

Гоблины расступаются, и выходит тролль.

— Ага, — говорит, — колдун! С колдуна — две бочки эля, а с остальных — по мерке ячменя, как обычно.

Катя бегом поднялась на последний этаж, полезла за ключами и только тогда заметила, что ее трясет.

«Всё обошлось, — мысленно уговаривала она себя. — Всё хорошо, волноваться не надо».

С третьей попытки попав ключом в замочную скважину, Катя наконец оказалась дома. Сил как раз хватило, чтобы поставить чайник. Кате было нехорошо — должно быть, еще не прошло действие газа. Ее мутило, лицо горело, руки дрожали. Катя всхлипнула. Ей вдруг ужасно захотелось домой, в Псков, причем прямо сейчас, и чтобы обратно не возвращаться.

Преодолевая слабость, она встала и сделала себе растворимого кофе. Когда кофе был выпит, противная дрожь почти прекратилась. Головокружение и тошнота тоже прошли. Катя перебралась к телефону и набрала Лейкин номер. Лейка оказалась дома.

— Але, — кашляя, произнесла она. — Катерина, ты?