Мой друг тролль

– Главного-то и не сказали. По-моему, сами не поняли. Чувствую, будет у меня ребенок как у Пушкина…

– Это как?!

– Ну, как в сказке: «Родила царица в ночь не то сына, не то дочь, не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку!» А теперь – номер два!

Лейка облизала пальцы, вскочила с дивана и через минуту вынесла еще блюдо:

– Что там? – с подозрением спросила Катя. – Еще паук?

Лейка жестом фокусника сдернула с блюда салфетку. На этот раз Катя орать не стала – только вздрогнула, увидев перед собой красиво разложенные отрезанные пальцы с маникюром.

– Лейка, ну ты вообще! Так же заикой стать можно!

– Ага, испугалась?! Угощайся. Так и называется – «дамские пальчики».

Катя, ворча, взяла печеньку. Вблизи было видно, что она из песочного теста с цветной глазурью.

– Да что на тебя нашло сегодня?

Лейка взглянула на нее с искренним изумлением.

– Ты что не знаешь, что сегодня за день? Ну ты со своим универом совсем заучилась! Сегодня же, можно сказать, наш праздник?

– Чей – «наш»?

Лейка погладила себя по животу.

– Ну да. Наш национальный. Ну ладно… семейный. Ну что ты глаза таращишь? Хеллоуин!

Катя, уже почти заподозрив, что у Лейки на почве беременности приключился какой-то заскок, рассмеялась с облегчением.

– Откуда мне знать, что он именно сегодня? Вот уж никогда не отмечала!

Нет, она, конечно, знала про Хеллоуин. День Всех Святых, праздник всяческой нечисти. Катины родители относились к подобным бесовским «праздникам»: Хеллоуину, Дню Святого Валентина и так далее – резко негативно. А дедушка, поднимая палец, изрекал: «Это все идеологическая диверсия американцев!»

– Ерунда и глупое подражание Западу, – убежденно сказала Катя, вспомнив дедушку.

– Не скажи, – возразила Лейка. – Очень мистичный праздник! Неспроста его называют Вальпургиевой ночью! Разве ты не ощущаешь сегодня что-то этакое?

– Нет, – буркнула Катя, хрустя «дамским пальчиком». – Кстати, Вальпургиева ночь на первое мая…

Лейка проигнорировала поправку:

– А я чувствую! Невидимые, но ощутимые вибрации сил…

– Это холодильник в кухне работает.

– Эх, какая ты, Катька, неромантичная! Вот была бы тут Наташка… Она всегда такая мистичная была…

– Вот именно – была, – отметила Катя, вспомнив Лейкину приятельницу, жестоко пострадавшую от своего любопытства к иным мирам и существам «с той стороны».

– И он что-то чувствует, кстати, – неожиданно сказала Лейка, развернулась на диване и указала на Хищника.

Катя с удивлением оглянулась.

– С чего ты взяла? Он же спит!

– Да, но где он спит? Он спит не на ковре, а под окном! Хочешь проверить – если мы уйдем на кухню, он и там под окном ляжет.

Катя несколько мгновений смотрела на Хищника, встала с дивана, подошла к нему. Наклонилась, почесала за ухом. Тот только щелкнул зубами, словно ловя во сне блоху.

– Ты что-то чувствуешь? – спросила она тихо.

Хищник, не открывая глаз и не меняя позы, прорычал что-то по-шведски.

– Не понимаю, – огорченно сказала Катя. – Лейка, давай переводи.

С ее внутренним даром в последнее время совсем беда. Временами отрубало напрочь. Даже шведский из памяти вылетал.

– Он говорит: ночь сегодня… ну типа беспокойная, – перевела Лейка, которая уже привыкла к выговору Хищника. – Много всякого народу вокруг гуляет.

Катя выглянула в окно, с недоумением оглядев пустую набережную Фонтанки. Вдалеке на Невском, как всегда, было светло и людно. Только в кафе на другой стороне реки шла гульба: мигали огоньки гирлянд, орала музыка, в окне скалился Джек-Тыква, у крыльца курили люди в костюмах вампиров и чертей… В самом деле празднуют, ишь ты…

– Что-то я особо много людей не вижу…

– Он под «народом» не людей имеет в виду, – уточнила Лейка.

Катя невольно подняла взгляд, оглядев крыши соседних домов. Но там было пусто. Мутная луна светила, словно сквозь желтоватую кисею. Что это – снова дождь? Нет – туман поднимается над водой…

«Нет, в самом деле, правильно сказал, – подумала девушка, ежась. – Неприятная какая-то ночь. Беспокойная, страшноватая… Может, где-то в другом месте Хеллоуин – веселый детский праздник, но не в Питере…»

Катя опустила взгляд и вдруг заметила одинокий силуэт на набережной прямо напротив Лейкиного дома. Некто стоял и смотрел на окна. Черное пальто, волосы падают на широкие плечи, лицо белое, как сметана… С вампирской вечеринки ушел, что ли?

«Да это же Тэм!» – сообразила Катя.

Ее бросило в жар.

Увидев, что его заметили, незнакомец поднял руку и подал Кате какой-то знак.

– Кто там? – спросила глазастая Лейка.

– Не знаю, – пробормотала Катя, попятившись от окна в глубь комнаты.

Лейка же, наоборот, почти прижалась носом к стеклу.

– Какой-то парень… Ничего такой, высокий, накачанный… Значит, не знаешь? А почему он тебе рукой помахал?

– Ну ладно, – решилась Катя. – Думаю, что это один мой… новый знакомый. Лейка, я сейчас сбегаю на минуточку, поговорю…

– Ты забыла, что велел Карлссон? – строго спросила Лейка. – Сегодня ночью на улицу – ни ногой! Что еще за знакомый? Кстати, где-то я его уже видела… Стой, ты куда?!

– Одеваться.

– Зачем? Если он твой приятель, давай сюда его позовем!

Лейка повернула ручку, открывая окно. В комнату ворвался сырой холодный воздух.