Мои друзья

Научить его «лежать» оказалось уже значительно легче. Посадив щенка, я беру правой рукой концы его передних лап и стараюсь оттянуть их вперед. Тело Джери принимает лежачее положение. Чтобы щенок не вырвался, я слегка придерживаю его левой рукой за спину и настойчиво говорю: «Лежать, хорошо лежать!» После пяти-шести повторений ежедневно в течение трех-четырех дней Джери знал и этот прием.

В общем, команды «Сидеть!» и «Лежать!», которые еще недавно приводили меня в восхищение и вызывали тайную зависть, когда я видел, как их выполняют другие собаки, мой Джери усвоил без особых усилий, легко и быстро. За каждое послушное исполнение приказа он получал вознаграждение – кусочек лакомства, который глотал с поразительной жадностью. Позднее я убедился, что «заработанные» таким образом Куски собака всегда глотает с большей жадностью, чем полученные «просто так».

Джери прекрасно дрессировался даже на черный хлеб. И в дальнейшем вся дрессировка была пройдена с ним на хлеб, а нередко и на черствую корку. Повышенный пищевой инстинкт Джери сослужил мне в этом случае хорошую службу.

Не следует думать, что если собака не жадна, то она будет плохо дрессироваться. Можно отлично выучить любую собаку. Нужны лишь терпение и настойчивость; ни в коем случае нельзя бить животное во время дрессировки. Щенок полюбит занятия и раз от раза станет все послушнее, все восприимчивее.

Иногда мне случалось наблюдать такую странность: занимаешься с собакой, мучаешься – ни в какую! Пес тебя не понимает. Бросаешь занятия. На следующий день пробуешь вновь, с тревогой спрашивая себя, неужели повторится вчерашнее, и – о, удивление! – собака выполняет все с первого слова или жеста: садится, ложится, дает голос без какого-либо принуждения или усилий с моей стороны.

Если занятия с собакой проходят плохо, не надо настаивать, – лучше на пять-шесть дней оставить ее в покое. Вы убедитесь, что после этого собака будет заниматься куда успешнее. Это так называемое «явление перелома», оно носит временный характер.

С некоторых пор я стал замечать, что мой Джери тотчас после обеда уходит во двор и возвращается оттуда в странном виде: шерсть на морде в земле, нос густо вымазан в глине, а сквозь нее проступают капельки крови. Что за штука? Заинтересовавшись, я решил выследить щенка.

Выпустив его однажды, как обычно, во двор, я заметил, что он сразу же направился в дальний угол. Там мой Джери быстро вырыл лапой небольшую ямку, а затем принялся усердно забрасывать ее землей, работая носом, как лопатой. Когда я подошел к нему, щенок с виноватым видом стал ласкаться ко мне. Расковыряв щепкой разрыхленную землю, я обнаружил в ямке… ломоть черного хлеба. Ковырнул глубже и рядом обнаружил еще несколько уже полусгнивших кусков, зарытых, видимо, давно. Были тут и полуобглоданная кость, и рыбий хвост, и голова селедки. Настоящее кладбище обеденных остатков!

Очевидно, мой запасливый пес остатки пищи забирал в пасть и относил в свой тайник. А так как в пасти его мог свободно поместиться кусок величиной с ладонь, то долгое время эти проделки оставались незамеченными и Джери успел скопить в своей кладовой кое-что «на черный день».

Этим дело не кончилось. Через несколько дней я заметил, что куски, валявшиеся у разоренного тайника, исчезли. Пес успел подыскать новое укромное местечко и перенес их туда.

Кроме основного пищевого рациона, щенок получал много костей. Иногда он не справлялся с ними, и тогда, устав от многочасовой грызни костей, загребал остатки под подстилку, а сверху ложился сам. Таким образом он также скопил порядочный запас, и, когда я однажды взял эти кости у него, он долго выпрашивал их обратно, повсюду следуя за мной и просительно заглядывая в глаза.

Первые месяцы я кормил Джери шесть раз в сутки, потом пять, потом четыре. К полугоду он стал есть три раза в сутки, а после полугода был переведен на режим взрослой собаки – два раза в сутки: в девять часов утра и в пять часов вечера.

Пищу своему воспитаннику всегда старался давать свежую и самую разнообразную: хлеб, разные каши, мясное варево.

Я знал, что кости ни в коем случае не должны заменять пищу. При излишнем кормлении костями у собаки нарушится пищеварение, ее может тошнить (в желудке залеживаются непереваренные остатки костей).

Не злоупотреблял и хлебом: во-первых, собака плотоядное животное, а поэтому в рационе обязательно должно быть мясо, мясные продукты; во-вторых, при пичканье хлебом собака вырастет рыхлой, или, как мы говорим, «сырой».

Количество пищи должно быть такое, чтобы пес и не переедал чрезмерно, не раздувался, как шар, и чтобы он не худел, не оставался впроголодь.

От многих владельцев собак мне часто приходилось слышать, что они избегают давать своим питомцам рыбу из опасения, как бы собака не подавилась острыми рыбьими костями. Вначале поступал так и я. Но потом; один старый собаковод посоветовал мне:

– Рыба – прекрасная пища! И не бойтесь давать ее своей собаке. Не беспокойтесь, не подавится. На далеком Севере лайкам дают исключительно одну рыбу, а ведь живут и не умирают.