Мои друзья скандинавы

Прибрежный фарватер для судов с малой осадкой намного удлинял путь, к тому же с берега легче обнаружить беглецов. Наиболее краткий путь сулил отдаленный от берега фарватер, но он же грозил и разгулом стихии, и тем, что ночью большой пароход мог потопить лодку, даже не заметив ее.

Избранный беглецами средний фарватер среди разбросанных в беспорядке шхер, то голых и гладких, как спина тюленя, то топырящихся, как еж, поросших сосняком, был самый скрытный и защищенный. Но тут надо было следить за каждым лоцманским знаком, за каждым поворотом.

То, что на веслах тяжелее, чем за рулем, Айно поняла, когда настал ее черед грести.

Сначала весла, казалось, сами весело окунались в воду и выскакивали из нее, оставляя маленькие крутящиеся воронки.

— Не части! Береги дыхание! — командовал Вилле.

Постепенно весла становились все тяжелее и тяжелее, и видно было, как капли скатываются по лопасти медленно, словно пот со лба. Но хотя к концу смены Айно гребла с меньшей силой, лодка по-прежнему шла вперед, не теряя скорости.

Она с благодарностью взглянула на Вилле.

Ох уж этот Вилле, он не только рулил коротким веслом, но все время помогал ей, подгребая коротким рулевым веслом то с одной стороны борта, то с другой…

Потом Айно увидела, что Вилле подгребал и тогда, когда за весла взялся Отто.

Крепко пришлось в первый день поработать, вспоминает она. И все же только к семи вечера «Беляночка» оставила позади полуостров Порккала и вышла на просторы Барозунда…

К вечеру! Какие в начале июня вечера на Балтике! Высокое-высокое расписное прозрачное небо. Но вдруг в западном углу оно стало сизым, потемнело. Большая туча быстро шла навстречу, захватывая все большее и большее пространство. Порыв ветра бросал в лицо колкие брызги. Закачал лодчонку. Внезапно стало темно, сверкнула молния. Прокатился гром.

Дальше идти рискованно. По счастью, совсем близко — одинокий скалистый островок. Но причалить к нему не так-то легко. Гонимые ветром волны, пенясь, разбивались о скалы и снова бросались на них.

— Вот и отлично! Буря устроила нам перерыв на обед! — сказал Отто, когда с трудом удалось вытащить на камни «Беляночку» — так они теперь ласково называли свою лодку.

Молнии, как ножницы, кромсали темную холстину неба, она рвалась на части с оглушительным треском.

— Во всем можно найти положительное, — говорил Куусинен, — в такую погоду нас здесь никто искать не станет!

— Только бы она не затянулась! — отвечал, поглядывая на часы, Вилле…

Но буря так же внезапно, как обрушилась на шхеры, убралась дальше на восток, к Хельсинки, и снова над берегами, лесами и морем воцарилась таинственная белая прозрачная ночь. Сильный, опытный гребец Вилле снова уверенно вывел лодку в открытое море.

И снова каждый отработал на веслах свою смену. И снова Вилле, сидя за рулем, подгребал товарищам.

Снова наступило раннее утро. Целые сутки прошли без сна.

— И то время, когда, дожидаясь Куусинена, я бродила по пристани, казалось таким далеким. Словно в раннем детстве. Не мудрено, что мы с Отто задремали. Вилле греб больше, чем ему полагалось. Жалко было будить нас. Но мы сами очнулись от тарахтения мотора. Навстречу шел пограничный катер… Ну, конец! У меня упало сердце. Я увидела, как Отто нащупывает в кармане пистолет. Голыми руками они нас не возьмут. Но в это же время издали затарахтел другой мотор. Вдоль горизонта, чуть ли не сваливаясь за него, шла моторка с десятком пассажиров. Пограничники дали сигнал катеру остановиться. Но он продолжал уходить на восток.

Не вняли на уходившем катере и второму сигналу. Тогда, оставив «Беляночку» в покое — какая, в самом деле, могла быть контрабанда на этой скорлупке! — пограничники круто повернули за ними.

«От нас эта лодчонка не уйдет! Осмотрим катер и догоним ее. Пять литров спирта или самогона — не велика добыча!»— решил капрал.

Когда пограничники свернули на восток, Вилле стал грести с удвоенной силой, чтоб уйти подальше на запад.

Главным в пограничной службе сейчас была поимка контрабандистов, которые, нарушая царивший в стране «сухой закон», нелегально провозили спиртные напитки и зарабатывали бешеные деньги.

НА СЕГЕЛЬСКЯРИ

«Беляночка» уже проходила у берегов острова Юссаро, от которого, чтобы достичь Сегельскяри, нужно свернуть прямо на юг.

Сегельскяри, где их должны ждать друзья из Швеции, был виден невооруженным глазом. Но, чем дальше отходила «Беляночка» от Юссаро, тем сильнее становилась волна. Тем тяжелее становилось грести. Да и лодчонка вовсе не приспособлена к плаванию на такой крутой волне, к тому же то ли ее плохо подготовили к весне, то ли неосторожно вытаскивали на скалы, дно расщелилось, и на носу и на корме показалась течь.

Айно орудовала черпаком, Куусинен на носу — банкой из-под консервов, но вода у днища не только не убывала, а, наоборот, доходила до щиколотки.

Вилле стал уставать, сказывались бессонные сутки и безостановочная гребля. Но «Беляночку» все быстрее и быстрее уносило в открытое море. Тогда Вилле повернул корму против ветра и погнал ее обратно, прямо на Юссаро. И вскоре лодка килем зашуршала по камешкам.