Мои двенадцать увольнений (СИ)

И зачем я решила почитать договоры, не с моей психикой такое читать. Крупногабаритный отходы жизнедеятельности, сразу в моем воображении возник слон, использующий вместо туалета контейнеры подрядчика для вывоза мусора из бизнес-центра. Сидит такой розовый, большой, с газеткой в лапах и создает крупногабаритные отходы жизнедеятельности, которые не дай боже примерзнут зимой к контейнеру, несчастный УКашник будет их отскребать в соответствии с условиями договора. Так, надо срочно почитать что-нибудь нормальное. Вот хороший томик, прошитый ленточкой, подписанный, с печатями, Гарантийные обязательства называется. Боже, тут есть хоть один нормально составленный регламент или договор, это творение точно составлял кто-то укуренный, не различающий акт передачи помещений от гарантийного случая. Нет, тут точно читать ничего нельзя. Только самой все писать. Даже жаль, что ежик уже выдрал все иголки, не в той конторе он погиб, не в той. Пришлось в план работ добавить полную инвентаризацию всех договоров и регламентов. Напоминалка известила, что мне пора выбирать ковролин, никогда не думала, что это так сложно. Потом встреча с Ромой до его отлета в даль прекрасную, почти сказочную, в Прагу. Так, зеркало опять отразило бледную женщину, ужасное освещение придавало еще и зеленоватый оттенок коже, надо тональник сильней купить и румяна что ль приобрести, а то все больше и больше зомби напоминаю.

Ужин мне нужен, а еще бы не помешал сон, но завтра опять на площадку, смотреть, как идет создание нового офиса. Ковролин я так и не выбрала, завтра будет очередная сто сорок пятая попытка. Как же хочется сладкого, мороженое сейчас бы как съела, но чихающие и кашляющее коллеги напомнили о последствиях такого решения.

Ромка встал, приветствуя меня. Я привычно поцеловала его в щеку.

— Как прошел день?

— Отвратительно.

— Тебе надо отдохнуть, Ники.

— Надо, через три недели отдохну, там кажется, будет какой-то очередной праздник.

— Возьми недельку.

— После нью офиса.

— После нью офиса две недели.

— Договорились.

Только его мне сейчас не хватало, выгляжу ужасно, чувствую себя отвратительно. А самое поганое, что мне действительно его не хватает.

— Могу присоединиться к вам?

— Конечно

— Конечно, нет.

Но мой ответ Ковин проигнорировал.

Теперь сидел с нами за одним столиком в ресторанчике.

— Ром, верни мне ее. Мне она нужней.

— И мне она нужна. Не отдам.

— А меня спрашивать не надо?

— Женщин в таких делах не спрашивают, — прокомментировал Ковин, — что ты хочешь, Зубров, за нее?

— А что ты готов отдать?

— Что захочешь.

— В пределах разумного?

— Без пределов.

— Беспредел просто. Я к Вам не вернусь, от тебя не уйду, и, Рома, тебя самолет ждать не будет.

— Точно. Потом договорим, Андрей. У меня будет время обдумать твое предложение.

— А обдумать, как ты будешь возврат осуществлять, не хочешь?

— Закажу себе и Ковину места в реанимации.

— Лучше сразу на кладбище, — как можно кровожадней подсказала я.

— Что реальней. Ладно, мне действительно пора.

Ромка чмокнул меня в щеку и сбежал из ресторана.

— И что это сейчас было?

— Пытался тебя выкупить.

— Мы все решили. Зачем эти показательные выступления?

— Ты решила, дорогая, ты. За нас двоих. А может, я не согласен?

— А может уже пора оставить меня в покое?

— Нет, Мадам Николь, не могу, больше двух лет не могу.

— А если Роман согласится? Потеряешь компанию.

— Если согласится, то тебе точно нужно его бросить, он тебя не достоин, бежать от такого мужа надо. Компанию всегда можно создать новую. А второй Николь я уже не найду.

— Поищи по издательствам, может еще где пришибленную на всю голову найдешь и работать с собой заставишь.

— Мне нужно оригинальное исполнение и не для работы.

— Андрей, хватит.

Опять усталость, одна усталость в глазах, ничего другого, словно остальные эмоции исчезли. Прежняя Ники сейчас бы с ухмылочкой вылила бы на меня кофе или высмеяла. А сейчас она была тенью, безрадостной усталой тенью. Надо просто забрать ее оттуда. Силой.

Не люблю сожалеть о сделанном, а он постоянно заставлял меня сожалеть. Сожалеть, что ушла, что не согласилась на три недели, что не смогла остановиться вовремя. Как же не вовремя решил пройти официант рядом с нашим столиком, я и сама не успела понять, что делаю, а молочный коктейль уже стекает по его лицу. Счастливому лицу, словно его моя выходка сильно обрадовала.

И ведь почти удалось удрать, пока обслуга суетилась, уничтожая следы погрома, сбежала. Только вот про Славу забыла.

— Подвезу, — Андрей запихнул меня машину.

— А может мне вашего подвезу не надо, — знаю, что бесполезно, но привычку спорить такие мелочи не останавливают.

— Домой?

— На работу.

— Тебе отдохнуть надо.

— Выходные через два дня.

— Ники.

И почему я у него на коленях, а он уткнулся мне в шею и так сильно к себе прижимает?

— Ты мне нужна.

И так хотелось в это верить и не задавать дурацкий вопрос «на три недели».

— Ты липкий.

— Душ, вместе.

— У меня нет душа.

— Значит ко мне.