Мои двенадцать увольнений (СИ)

Народ всегда хочет зрелищ и хлеба, едой и питьем сегодня обеспечивала чета Чистиных, а зрелища все ожидали от меня и Ковина. Народ даже расступился, освобождая место для нашей встречи. Они реально считают, что Андрей будет выяснять со мной отношения прилюдно? И что он вообще будет выяснять отношения? Уши окружающих были навострены, боялись пропустить хоть слово.

— Добрый вечер, Николь Александровна.

— Добрый вечер, Андрей Владимирович.

— Вижу, Вы все успеваете, и замуж, и ребенка, еще и директорствуете.

— Так ведь часики тикают, мне давно пора рожать, почему бы и не сразу после замужества.

— Многие женщины считают по-другому, сначала надо пожить для себя, а потом рожать.

— Значит, они просто не любят своего мужчину.

— А Вы своего?

— Люблю. И самое удивительно, что и он меня. А это трудно с моим-то мерзким характером. Вы-то как?

— Замечательно. После Вашего ухода в моих владениях все спокойно, никто не раздражает и нервы не портит. Только Софья все еще надеется, что Вы вернетесь.

— Савелий уже смирился?

— Да.

— А меня уверяет, что не будет разговаривать до конца дней своих.

— Но мы же его знаем.

— Пойду к Кате, а то у нее скоро инфаркт случится, все ждут нашей драки.

— Какая же ужасная у меня репутация, все ждут, что я буду бить беременную женщину?

— Все ждут, что беременная женщина побьет Вас.

— Николь, когда моя жена решит рожать, могу у Вас консультироваться?

— О, лучше у мужа, он знает о моей беременности больше меня в разы.

— До встречи.

— До свидания, Андрей.

Я подошла к застывшей Екатерине.

— Выдохни. Мы цивилизованные люди и все свои проблемы давно решили.

— А я так боялась, что поругаетесь.

— Я-то могу устроить скандал, но не Ковин, ты же и сама прекрасно знаешь как для него важно держать марку. Слушай, Кать, у тебя тоже спина болела.

— Болела. Это нормально. А с твоей активностью, это и ожидаемо.

— Какая активность? я хожу уточкой, переваливаюсь с бока на бок, пока из одной части офиса до другой доковыляю полдня прошло.

— Не верю, вот не верю.

— Приезжай, специально для тебя тур по коридору совершу. Я в офисе по вторникам бываю.

— А в остальные дни где?

— На объектах.

Вечер все равно был приятный, главное двух амбалов рядом не было, и я с Катей смогла поболтать о наболевшем, о том, что меня пугало, она то уже прошла этот путь. А дома с мужем мы долго смеялись. Как же хорошо, что можно публично признаваться друг другу в любви, оставляя публику в неведенье. Но Андрей все же спалился, только никто не заметил.

— Привет.

Ники, сонная, закутанная в простыню, села за стол. Стул с витой спинкой привычно скрипнул, его давно пора заменить, но все не находилось времени, а может и желания, этот скрип был частью утра, нашего утра. Она сидит, закрыв глаза, наслаждаясь ощущением покоя. Я готовлю завтра для нее, моей женщины, сонной, немного взбалмошной, иногда вредной, но такой любимой. Со мной она позволяла быть себе слабой, разрешала решать ее проблемы, могла пожаловаться, попросить совета. Я так привык считать ее сильной, а она была такой нежной и ранимой. «Никто и никогда не посмеет причинить тебе боль, Николь».

Вот уже и моя чашка с отваром из трав стоит передо мной, муж следит, чтоб соблюдала все рекомендации врача, вдыхаю нежный запах и лениво открываю глаза. Он раскладывает французский омлет по тарелкам, ставит плетенку с круассанами и тостами. Но самое прекрасное в это утро, это его глаза, любящие, нежные.

— Поспала бы еще.

— Хочу с тобой побыть подольше.

Муж уже привычно встал на колени и прижался ухом к моему округлившемуся животу.

— Ты пытаешься услышать, как он называет тебя папой?

— Да.

Он сумасшедший, мой любимый сумасшедший мужчина. Прав был Вик, как только я отпущу себя и позволю быть счастливой, я ей стану; прав был Леший, мне надо было открыть глаза и посмотреть вокруг повнимательней, все это время мой мужчина был рядом.

— Николь, как же мне с тобой хорошо.

— И мне с тобой.

— Ты помнишь, что тебе сегодня ко врачу?

— Угу.

Даже если забуду, ты мне за день раз сто напомнишь, а Слава просто затащит в машину и отвезет.

— Сильно не кричи.

— Я? Кричать?

— У тебя же сегодня бюджетный комитет.

— Хорошо не буду кричать, просто прибью всех и все.

— Правильно. А то они мне жену раздражают, а я потом успокаивай.

— Еще скажи, что тебе не нравится меня успокаивать.

— Нравится. Мне пора уже.

— Знаю. Провожать не буду, а то опять разревусь. Привези мне подарок из Лондона.

Он поцеловал меня и исчез с кухни. Я еще немного посидела и пошла собираться на работу.

Мой гардероб делился на три части — что уже мало, во что еще влезаю и до чего мне еще полнеть и полнеть. В комбинезоне я самой себе напоминала Карлсона, но в нем было удобно, не для встречи с инвесторами. Пришлось отрыть платье, но к нему нужны туфли, а так уже привыкла к удобным кедам, ладно, мое выступление всего-то на полчаса, остальное время можно сидеть.