Мои двенадцать увольнений

Светофор горел красным, и пришлось остановиться и пропустить пешеходов. Яркое пятно привлекло мое внимание, этим пятном оказалась Николь, она в своем «осеннем» платье, одна, улыбаясь, перебегала дорогу. Ну, что ж, за нее действительно не стоит переживать. Непонятно почему, но я был рад тому, что она шла одна. Зеленый вспыхнул, и я смог продолжить движение.

— Ах, вы мои бедненькие цветочки, совсем высохли.

Я привычно обрызгивала цветы на веранде, когда какой-то шум привлек мое внимание, на Ковина это не было похоже. Осторожно, стараясь не шуметь, я пробралась в кабинет, незнакомая женщина сидела в кресле Ковина.

— Доброе утро, Вы, наверное, Николь?

— Да, я Николь. А вы Оксана Борисовна?

— А мы знакомы?

— Я видела ваши фотографии в журнале, и Андрей Владимирович на вас похож.

Да, только в отличие от фотографий, оригинал был болезненно бледен и худ. Когда-то ей уже приходилось видеть эту болезненную худобу, мысль возникла и зацепилась, я стала выискивать другие признаки и к своему сожалению находила.

— Я хотела с вами познакомиться, много разного о вас слышала, решила составить о свое мнение.

— Наверное, свету уже некому перемывать кости, раз уж добрались до моей скромной фигуры.

— Скорей, Мариночке и Лерочке было нечем заняться. Но я давно знаю Минкина и он о вас очень высокого мнения. Зайцевы от вас в шоке, да и Петечка тоже. Захотелось узнать, кто разворошил муравейник. А так как мой сын не захотел удовлетворить мое любопытство, я приехала знакомиться.

— Надеюсь, вы не зря потратили свое время.

— Нет. Я рада, что наконец-то есть, кому дать отпор моему сыночку, его вспыльчивость мне хорошо известна, а вы в состоянии с ней справиться.

— Ценой увольнения.

— Это мелочи, пока вы сами не захотите уйти, никто вас не выгонит.

— Как только сделаю достойную приемную, с чувством выполненного долга отчалю.

— В этом мы с вами похожи, чувство долга нам знакомо. Как-нибудь приходите ко мне в гости, мне будет интересно с вами пообщаться.

— С удовольствием. Простите Оксана Борисовна, а Андрей Владимирович знает?

— О чем, дорогая?

— О вашем заболевании.

— Да, вы еще и чертовски наблюдательны. Нет, не знает, для него я придумала много отговорок и он с готовностью в них поверил.

— А может лучше все ему рассказать?

— Нет, я сделала свой выбор, я хочу уйти сильной.

— Это ваше решение.

— Вы должны пообещать, что ничего не скажите Андрею.

— Обещаю.

Дверь открылась, и в кабинет проник запах дорогого парфюма, а затем и хозяин кабинета.

— Привет, мама. Здравствуйте, Николь Александровна.

— Доброе утро, Андрей Владимирович.

Я быстро ретировалась из кабинета, оставив наедине мать и сына. Вот и сбылось, опять карты оказались правы, вот и смерть близкого человека, ну почему именно эта часть предсказания всегда сбывалась. Пятая колода улетела в урну, каждый раз, когда сбывалась смерть, я выкидывала колоду, на которой гадала. Через полчаса Оксана Борисовна ушла, еще раз взяв с меня обещание молчать. Это ее выбор, хоть я не была с ним согласна, я не вправе решать за нее.

Эта неделя была еще и неделей собеседований, Софья Васильевна предоставила отобранные ею резюме, и мне предстояло обзвонить кандидатов и назначить встречу. Часть кандидатов отпала уже на телефонных разговорах — раздражение, грубость, визжащий голос, угуканье, акценты все это существенно сокращало список. Одна из кандидаток согласилась встретиться сегодня, и мне предстояло потратить свой обед на отбор ценных кадров.

Я потихоньку офонаревала, за время пятиминутного «рассказа о себе», кандидатка успела произнести «ну» — тридцать три раза, «короче» — пятнадцать раз и «типа» — десять раз, за время телефонного разговора эти слова-паразиты не проявились, возможно, они не проявлялась по телефону, но работа предполагала и личное общение.

— Простите, Татьяна Афанасьевна, но, к сожалению, вы нам не подходите.

— А можно узнать почему?

— Ну, типа, ваша речь, типа не очень, короче если вы очистите свой лексикон, то тогда, короче, вам все типа удастся. Я понятно объяснила?

— Типа, понятно.

— До свидания и удачи.

Вот и первый облом, чувство было такое, что искупалась в помоях, отказывать всегда неприятно, но я еще испытывала чувство вины, словно это я ее обучала культуре речи.

Ковин вечером уехал, и я ушла с работы в положенные восемнадцать ноль-ноль. Давно мы с Ладой не устраивали себе праздник, не баловали себя чем-нибудь вкусненьким. Ужасно хотелось шашлыков, иногда мы с Ладой хулиганили и, захватив мангал, уголь и шампуры, выбирались на крышу и устраивали себе пикник. Можно сегодня это организовать, я уже ощущала вкус жаренной на углях баранины, и слюни заполнили рот. Но мой кулинарный порыв охладил рассудок, вылазки мы организовывали в выходные, а сейчас пока все сделаешь, замаринуешь, ночь наступит. Ладно, сегодня все куплю, а в выходные устрою пиршество.