Мой единственный

— Я пойду в свою комнату, а ты поговори с парнями, а потом поднимайся ко мне.

— Это такой твой план?

— Да, Денежка-Копеечка, и это очень хороший план.

Не могу не рассмеяться. Но также не могу не ругаться и добавляю, что я не пойду к нему в номер, как хорошо дрессированный песик, потому что это будет очень уж заметно.

— В таком случае, я буду сидеть здесь и целовать тебя в самые неожиданные моменты весь вечер напролет.

— Нет, не будешь.

— Я сделаю это, ты знаешь.

— Ну ладно, ладно. Ты поднимайся к себе в комнату, а я постараюсь что-нибудь придумать, чтобы ребята не схватились за мобильники, как только я выйду.

— Хорошо. Я буду ждать тебя у лифта. У тебя десять минут. Иначе я возвращаюсь.

Он встает и выходит.

Джордж с Кевином смотрят на меня, изображая удивление.

— Это был Мак, тип из агентства? — говорит Джордж. — Что ты с ним сделала? Он выглядел так, будто ты отшила его. — Он насмешливо фыркает в стакан.

Я поднимаюсь и медленно подхожу к ним. Строго глядя на Джорджа, я говорю ему, что если он скажет хоть слово кому-нибудь, даже своей маме, то я позвоню его жене и расскажу ей об официантке из «Маленького шефа» в прошлом году. Джордж бледнеет, Кевин хихикает. Я говорю Кевину, что позвоню жене Джорджа и в том случае, если что-нибудь скажет Кевин, а Джордж сильнее его. Я думаю, это сработает.

Я выхожу из бара и вижу, что Мак торчит у лифта под пристальными любопытными взглядами администратора. Лифт открывается, мы заходим, и Мак начинает целовать меня. Мне это нравится безумно, но тут лифт останавливается, и входит пожилая пара. Так как я не хочу попасть в полицию за совершение непристойного поступка в лифте отеля, потому что это наверняка дойдет до родительского комитета, я пристально смотрю на Мака, пока мы едем до его этажа. Мы выходим, двери закрываются, и нам слышно, что пожилая пара смеется. Маку совершенно все равно, и, как только мы оказываемся в безопасности по ту сторону дверей его номера, мне тоже.

Постепенно мы понимаем, что сильно проголодались, заказываем кофе с бутербродами и пытаемся придумать, как бы нам пережить съемки, которые должны начаться через несколько часов. Мы решаем, что будем действовать по обстоятельствам и надеяться, что Джордж с Кевином будут держать язык за зубами. Я добираюсь до своей комнаты в половине третьего. Не представляю, как в ближайшие двенадцать часов я смогу говорить, не то что работать. Никак не могу выбрать, что надеть, так как будет прохладно, но тут звонит телефон.

— Я просто хотел сказать, что ты замечательная, и я хочу встретиться с тобой в Лондоне, если ты согласишься. Это на тот случай, если не успею сказать это тебе позже.

Он кажется немного смущенным таким своим порывом и сразу кладет трубку. Я в восторге и неожиданно чувствую себя значительно бодрее.

Менеджер по сценографии, Джонни, заезжает за мной, и мы прибываем в отель к Барни без пяти четыре. Он уже крутится в холле. Ему достаточно одного взгляда на меня: «Господи, ты выглядишь так, точно тебя оттрахали по полной программе».

Я чуть не захлебнулась кофе, который волшебным образом оказался у Джонни, но Барни уже пустился в обсуждение планов на утро в своем привычном очаровательном стиле. Лодочник, похоже, замерз, но уже приехала передвижная кухня, так что все жизненно важные составляющие в наличии, погода замечательная, хотя море неспокойное.

Просто чудо, но все проходит как по маслу, и мы снимаем все нужные эпизоды, как актер сходит с лодки в лучах предрассветного солнца, хотя, как всегда, солнце всходит в совершенно неожиданном месте, и в последний момент приходится поспешно переустанавливать освещение. Никто не падает в воду, и все здорово, пока Барни не приходит в голову снять эпизод возвращения лодки в бухту. Это будет потрясающий кадр, свет замечательный, и вообще он здесь режиссер, поэтому мы будем снимать это. Актеру явно не хочется выходить в море, точно так же как и лодочнику, но Барни настаивает, и мы все начинаем их уговаривать, что это не займет много времени. Мы сажаем в лодку Криса, первого ассистента, и даем ему радио, чтобы Барни мог давать указания. Он явно не в восторге, потому что в лодке его всегда тошнит.

Как раз в то время, когда они отходят от берега, появляются Мак, Люси и заказчик, мы объясняем им, что происходит. Заказчик колеблется и хочет знать, повлечет ли это дополнительные расходы. Мак произносит: «О, ради бога!», и Барни смотрит на него с восхищением. Люси поспешно уводит заказчика позавтракать и успокоить его уязвленное самолюбие. Мы сгрудились на пирсе и внимательно следим за тем, как лодка скрывается за входом в бухту, и тут раздается тревожный сигнал, который, наряду с прерывистыми криками Криса, свидетельствуют о том, что мы наблюдаем не просто сцену лодочной прогулки.

— Здесь настоящий шторм, нужно выбираться отсюда к е…ной матери! — эти и другие ругательства доносятся по радио.