Мой эльф из легенд. Спасти любовью

— Беспокоишься за своего ручного киборга? Не стоит. Ничего с ним не случится. Полежит, отдохнет, не путаясь под ногами. Теперь, когда ты пациентка Хосса, у тебя появился повод и время, чтобы с ним сблизиться. Мужчины любят женщин в беде. Хосс, кстати, явно тебе благоволит. Сам вызвался тебя лечить, хотя это вовсе не его обязанность. У нашего гения есть медицинское образование, но сюда его позвали не в качестве врача.

Каждое слово Мелинды подбрасывало дров в топку моей ярости. Эта дрянь предлагает мне заигрывать с доктором во время перевязки и утренних осмотров? Соблазнять его, лежа под капельницей? Очаровательно. И эту змею я долгие годы считала подругой?

Материнским жестом Мелинда заправила мне прядь волос за ухо и продолжила:

— Достань информацию с компьютера Хосса, и тогда я верну тебе твоего отмороженного зайчика.

Сука!

Я открыла рот, не в силах сдержать возмущения, но глаза Мелинды сощурились еще больше, и она торопливо зашептала мне в ухо:

— Скажи спасибо, что за мониторами камер и на прослушке сидит мой человек. Очень многое из того, что ты себе позволяешь в отношении Агента, Совету не понравилось бы.

Я резко закрыла рот и втянула воздух.

— Ты считаешь меня дрянью? Напрасно. Я помогаю тебе и Агенту. Постоянно прикрываю вас. Чищу записи с камер. Лгу в отчетах. Совет доверяет мне, но ты только представь, как я рискую, скрывая истинное положение вещей.

Что… что она сказала? Услышанное не укладывалось в голове. Мелинда прикрывала нас перед начальством? После истории с ядом сложно было поверить в то, что она способна на благородные поступки. Помогая нам, Мелинда явно преследовала свои цели.

— В чем твой интерес?

— Мой интерес?

— Выгода? Какая твоя выгода? Почему ты это делаешь?

— Спасаю вас раз за разом? Не хочу, чтобы тебе стерли память, а твоего ушастого зайку окончательно превратили в робота.

— Но ты не выведешь его из стазиса, пока я…

— Он будет мешать.

Черт!

От всей этой ситуации хотелось завыть.

Агента не разморозят до тех пор, пока Мелинда не получит обратно флешку с нужной ей информацией.

Я прикрыла глаза, чувствуя себя слишком уставшей, загнанной в угол. Продолжать разговор не было сил, да и Мелинда сказала все, что собиралась.

— Отдыхай.

Пластик скрипнул, когда бывшая подруга поднялась со стула. Я услышала шорох удаляющихся шагов, шипение разъехавшихся дверных створок. И вот меня окутала тишина. Больничное безмолвие, полное приглушенных звуков. Гудели медицинские приборы. Где-то за шторами тикали часы.

Я закусила губу, чтобы не закричать.

Под бинтами пульсировала болью зашитая рана. По венам вместе с кровью бежал яд замедленного действия. Я ощущала себя разбитой, едва живой, и в таком состоянии должна была соблазнять мужчину, к которому не испытывала никаких чувств.

Тем временем несколькими этажами ниже, в лаборатории, мерз запертый в металлическом саркофаге Агент. И только от меня зависело, как скоро он оттуда выберется.

*

Изначальный план разбился вдребезги. Пришлось его скорректировать. Без Эль-Охтарона я была вынуждена плясать под дудку Мелинды, но понимала: получив желаемое, шантажист, как правило, не останавливается — наоборот, его требования начинают расти в геометрической прогрессии. Гадюка капитанша могла до бесконечности подбрасывать мне задание за заданием, держа перед моим носом ампулу с антидотом, как сладкую морковку.

Ну уж нет! Не для того я выжила в плену, чтобы стать чьей-то марионеткой.

Итак, в больничной сорочке, с катетером и трубкой капельницы в руке я принялась соблазнять своего лечащего врача, словно героиня дешевой мыльной оперы. В зеркало я не смотрелась и могла только догадываться, как выгляжу после нескольких дней, проведенных в реанимации. Вряд ли вид у меня был привлекательный, но Хосс улыбался, охотно поддерживал любую беседу, а спустя какое-то время я обнаружила, что продолжительность утренних и вечерних обходов увеличилась, а кроме того, к ним прибавились пред-и послеобеденные осмотры.

Итен старался проводить со мной каждую свободную минуту, но интуиция подсказывала — или это была моя проснувшаяся наблюдательность? — что влюбленные мужчины выглядят иначе. Не так, как Хосс.

Настораживало и кое-что еще. В какие-то дни, разговаривая с ученым, я не испытывала ровно никаких чувств. В другие — будто теряла связь с реальностью. Стоило Итену войти в палату, и моя голова наполнялась сладким туманом, мозг превращался в сахарную вату, а в груди разливалось странное томление.

«Это афродизиак! Он использует афродизиак!» — поняла я в одну из таких встреч.

Пока я обольщала Хосса, он в свою очередь пытался соблазнить меня, только методы выбирал более действенные, но менее честные.

Но если он не влюблен, если я не интересую Итена как сексуальный объект, то что тогда ему от меня нужно?

Глава 14

— Сделаешь это в пятницу, перед выходными, — сказала Мелинда, когда мы спускались на минус тринадцатый этаж в лабораторию, где медики уже готовились разморозить Агента.