Мой «Фейсбук»

Хариков достал телефон и хотел набрать помощника, чтобы тот купил белья и колечко каратика на два — в подарок, но передумал. Дам денег, решил, белье в первый раз — это перебор.

Принесли рыбу с овощами, геёныш разобрал ее, как кошка, грациозно и артистично; все-таки в них явно есть талант, подумала она, прирожденный вкус, вот что значит когда работают все отверстия, стимуляция творческая.

Халдей ушел походкой пеликана в розовых брючках, помахивая вертлявым задиком, смешной и грустный бемби.

Налили по полной, и дядька начал говорить тост:

— Лиза! Я надеюсь, что недоразумение растаяло в тумане, я искренне раскаиваюсь и думаю, что мы подружимся; я бы очень слукавил, если бы сказал, что мне от тебя ничего не надо, но я постараюсь, чтобы ты сама этого захотела.

Мне не нужна победа нокаутом, я хочу по очкам в трудном поединке получить тебя, я буду вылезать из штанов в хорошем смысле этого слова, я буду за тебя сражаться.

За тебя!

И он хлопнул рюмку, запрокинув голову, как горнист, они рассмеялась задорно и весело, так редко бывает, только когда все складывается в жизненном пасьянсе — погода, город, хорошее вино и не надо думать, где взять денег на комнату.

Они еще посидели полчасика, разговор был приятным, дядька шутил, не как козлы в «Камеди» — без напряга, без историй из фильмов, задрапированных под свои.

Она тоже что-то говорила; оказалось, что он понимает ее, разделяет ее киношные и книжные пристрастия, и даже суждения о текущем моменте у него не посконно-домотканые, а реальные.

Потом они ехали в его большой машине, а когда приехали на Лесную, она почти кемарила и даже забыла, что должна получить с него денежку.

Ей вдруг захотелось продлить этот сон, и она сама пригласила его в свою берлогу, которую с утра убрала, как умела.

— Давайте выпьем чаю с бабушкиным вареньем, просто посидим, вы же давно не видели, как электорат живет, вот и посмотрите заодно на плоды своей социальной политики.

Он задумался на секунду, а потом сказал «нет», решил не гнать лошадей.

Они вышли из машины. Место было знакомое: рядом, в соседнем доме, он когда-то жил в первом браке — в маленькой комнатке, с надеждами и мечтами, там у него родилась девочка, там он ее оставил с мамой и уехал в Египет, а когда вернулся, жена была уже в чужих руках.

— Вот, купи себе чего-нибудь в подарок, — сказал Костя и протянул несколько купюр. — Я поехал, — добавил он грустно, и она, забежав ему за спину, поцеловала его в щеку, просто так, осторожно, без касания телом, просто с благодарностью за вечер, каких в ее жизни было пока так мало.

Olga Stroeva: Ну вот, как и следовало ожидать, пока соавтор был ограничен в движениях из-за болезни шеи, вы просто социально и морально изнасиловали мою Бедную Лизу! Сделали ее вечно голодной, с кричащими ногтями, готовой после тарелки супа забыть, как пару часов назад ее чуть не поставили раком в коридоре! А после пары штук условной компенсации готовой уже и целовать этого псевдоловеласа-романтика Харикова в его свежевыбритую кавказцами щечку… тьфу! В Эпизоде № 2 я отказываюсь от своих авторских прав на Лизу, ибо это уже совсем не мой персонаж!))

Валерий Зеленогорский: Не горячись, я не хотел упрощать, напомню тебе, что от любви до ненависти один шаг. Что тебе в ней резко не нравится? Она ненормальная, кривляка, дрянь корыстная — напиши еще, с аргументами.

Вчера, в 10:25 Мне нравится.