Бывает, поздно вечером, когда мы сидим у камина (камин — громадный), выпиваем и ворошим этот странный эпизод — его несчастье, Джослин излагает мне свою теорию, которую он уточнял все эти годы. Наши жизни, говорит он, всегда были тесно переплетены. Мы разговаривали обо всем тысячу раз, читали одни и те же книги, столько пережили вместе, столько было у нас общего, что каким-то оранным образом наши мысли и воображение настолько сплавились, что в результате мы написали один и тот же (в общих чертах) роман.
Я приношу бутылку порядочного Помероля и снова наполняю бокалы. Это всего лишь теория, говорю я ему, но добрая теория, теория любви, в ней выражена самая суть нашей долгой и нерушимой дружбы. Мы семья.
Мы поднимаем бокалы.
Будем здоровы!
notes
Примечания
1
2