Мой галантный враг

Сказано это было небрежно, словно такая замечательная мысль только сейчас залетела к нему в голову. Но Лиллиана невольно подумала, что за этим — с виду безобидным — предложением кроется какой-то умысел. Рука Корбетта слегка напряглась, и Лиллиана не сомневалась, что и он чувствует то же самое.

Чарльз и Роджер немедленно загорелись этой идеей и стали шумно добиваться согласия Корбетта. Однако, когда согласие было наконец дано, Лиллиану поразила неведомо откуда взявшаяся у нее уверенность, что Корбетта этот план вдохновляет даже больше, чем всех остальных. Ей было трудно истолковать его странную реакцию, но для нее было очевидно, что это как-то связано с его недоверием к брату. Корбетт что-то задумал, но что именно — она не могла догадаться. Тем не менее она безусловно предпочитала, чтобы все нити управления — неважно чем — находились в его руках — и, следовательно, в Оррике, а не где-нибудь еще.

Начиная с этого момента вечер протекал довольно гладко Корбетт был непривычно оживлен; он встретил множество старых знакомых — Лиллиана потом даже не всех могла вспомнить. С женой он был безупречно галантен и не допускал, чтобы беседа становилась непонятной или — по его мнению — неинтересной для нее. Она бы могла заподозрить, что это следует объяснить скорее недоверием, чем заботой о ней, если бы он не был настроен так беспечно. Но, так или иначе, ей не в чем было его упрекнуть.

К тому времени, когда они покинули парадный зал, Лиллиана уже падала с ног от усталости. У нее не было ни малейшего представления о времени: хотя многие свечи и факелы уже догорели до конца, целая армия слуг была наготове, чтобы заменить светильник, так что все общество при желании могло находиться здесь хоть до утра.

— Итак, какие же истории ты будешь рассказывать про Лондон, когда мы вернемся в Оррик? — спросил Корбетт, когда они поднимались по ступеням дворца к себе в спальню.

Лиллиана подняла ладонь ко рту, чтобы скрыть зевок, а потом еще тяжелее оперлась на его сильную руку.

— Я видела совсем мало, но то, что видела, — чрезвычайно странно.

Корбетт усмехнулся.

— И что же показалось тебе таким странным?

— А по-твоему не странно, что на таком праздничном приеме гостей не пригласили поужинать? Вот уж никогда не подумала бы, что такое бывает, — слуги все время снуют туда-сюда, гости берут еду прямо с подносов и при этом не прерывают болтовню ни на минуту! А когда кому-то надоедает одна группа, он переходит к другой.

На этот раз Корбетт громко засмеялся.

— Мы не на пир ходили, моя маленькая деревенская женушка.

Взглянув на его улыбающееся лицо, Лиллиана нахмурилась:

— Тогда… тогда зачем я одевалась в свое лучшее… зачем другие женщины так нарядились… если не для того, чтобы поужинать в парадном зале Белой Башни?

— На самом деле это было собрание Совета Королевства, но без всяких торжественных церемоний. А болтовня… да чаще всего болтовня не имеет никаких последствий, но порой она оказывается делом первостепенной важности.

Лиллиана просто оторопела от такого поразительного открытия. Конечно, легкие беседы и хаотические переходы с места на место никак не укладывались в рамки ее представлений о собрании Совета Королевства. И только когда они вошли в свою спальню, она заговорила снова.

— Если это так, то получается, что дела государственной важности могут решаться прямо у меня за спиной.

— И даже под твоим маленьким хорошеньким носиком.

Лиллиана обратила к нему широко открытые янтарные глаза.

— А то, что ты принял предложение Хью насчет празднования Рождества, — не одно из таких дел?

Ответ Корбетта не усыпил ее подозрений, хотя прозвучал вполне уверенно:

— Это было хорошее предложение, и оно позволит быстрее восстановить спокойствие в Уиндермир-Фолде.

Она мягко улыбнулась.

— Не могу с тобой не согласиться.

— Я бы в конечном счете и сам это предложил, — настаивал он.

— Это было бы очень мудро с вашей стороны, милорд.

Корбетт угрюмо посмотрел на нее.

— Ты смеешься надо мной, жена? Ты сердишься, что я не посоветовался с тобой, прежде чем принимать решение, и теперь пытаешься таким образом разозлить меня?

— Я не сержусь. И я вовсе не собиралась злить тебя, столь охотно соглашаясь с твоими планами.

Лиллиана отвернулась в сторону. Ей было приятно, что она может так верно угадывать движения его души, хотя пока она и не знала, зачем ему собирать гостей в Оррике.

— Ну хорошо, а где моя служанка?

Тут Корбетт схватил ее на руки и закружил, и кружил до тех пор, пока она не уткнулась лицом ему в шею.

— Служанка тебе не нужна. Я вполне способен раздеть свою жену без посторонней помощи.

Он поставил ее на ноги, но ей пришлось прильнуть к нему в поисках опоры.

— О! Но это же неприлично! — запротестовала она. Голова у нее все еще кружилась. — Ты даже понятия не имеешь, как слуги любят сплетничать. Утром начнутся такие пересуды!..

Горячие губы Корбетта коснулись ее шеи, а потом он сказал: