Мой генерал

Он подобрал рюкзаки и за руку потянул ее к освещенной дорожке. По дорожке прогуливались парочки. Вот интересно, никто не видел, как они лезли по балконам вдоль всего здания?!

– Ты что-нибудь нашел? Только не говори нет, потому что я этого не переживу.

– Почему не переживешь?

– Столько усилий – и все зря?!

– Авантюристка. – У него был странный тон – смесь гордости и нежности.

Он шел быстро, Марина хромала рядом.

– Ну, пистолета я не нашел.

– Может, он его носит с собой?

– То-то радости будет всем играющим в пинг-понг, когда у Павлика из штанов внезапно вывалится пистолет! Собственно говоря, я был в этом уверен.

– В чем уверен?

– В том, что у него нет и не было никакого пистолета.

– А чем он пугал меня в беседке?

– Он не пугал тебя в беседке.

– Здрасте!

– Он не пугал тебя в беседке, – повторил Федор Тучков.

Марина посмотрела на него и промолчала.

Она не безумная. У нее нет галлюцинаций. Она точно видела, как Павлик наставил на нее пистолет. Так же точно, как видит сейчас Федора Тучкова, шагающего рядом.

Что, черт подери, он выдумывает?!

В корпусе «люкс» было тепло и тихо, как в оранжерее. Гипсовая персона с кувшином непрерывно лила хлорированную воду в гипсовый же бассейнчик. Дежурная почитывала детектив и на Федора с Мариной не обратила никакого внимания.

– Чай будем пить?

– Будем, – решила Марина.

– У тебя или у меня?

Ответить она не успела. В глубине их общего громадного «холла» что-то завозилось, возникла черная тень, шевельнулась, вырастая почти до потолка. Марина ахнула и схватила Тучкова Четвертого за руку.

Господи, ну хватит уже на сегодня! Сколько можно?!

Тень как будто повисла в дальнем углу, а потом сказала:

– Марина Евгеньевна, это… я. Галя. Мне надо с вами поговорить.

Марина растерялась. Федор рядом с ней хранил молчание.

– Галя, – повторила Марина зачем-то, – вы проходите, пожалуйста. Сейчас я открою. Я… да-да, одну минуточку.

– Давайте лучше ко мне, – уверенно пригласил Федор, распахнул свою дверь, зажег свет и сделал движение, как будто собирался внести Галю внутрь на руках. Марина посмотрела подозрительно. – Если я вам буду мешать, я схожу… в буфет.

Галя кивнула, колыхнулись черные пряди – ей было все равно, пойдет Тучков Четвертый в буфет или не пойдет.

– Хотите чаю?

– Нет. Я ничего не хочу.

– Вы хотя бы садитесь.

– Да. Спасибо.

Она прошла в самый темный угол – деликатный Тучков зажег торшер, а верхний, яркий свет зажигать не стал – и опустилась в кресло. Она почему-то напоминала сломанную вещь.

– А кофе, Галочка? Хотите кофе? – Марине было ужасно ее жалко.

– Или коньяк, – предложил Федор, – у меня есть.

И полез в стеклянный шкаф за бокалами.

– Марина Евгеньевна, – неожиданно сказала Галя. Голос тоже, похоже, сломался, и она им плохо владела, – мне надо уехать. Сегодня или завтра утром. Дайте мне денег, если у вас есть. Мне надо немного. На билет только.

– Господи, Галя, конечно, – засуетилась Марина, – я только сбегаю в свой номер.

– У меня есть деньги, – перебил их Тучков и открыл коньяк. Пробка как будто вздохнула. – Выпейте, Галя. И ни сегодня, ни завтра вы ни на чем не уедете, поезд в Москву будет только в понедельник.

– Мне все равно, – заявила она. – Я не в Москву тогда. А потом как-нибудь.

– А… зачем так срочно? Дождитесь поезда, и тогда…

– Завтра приедет его жена, – равнодушно сказала Галя. – Забирать. Мне здесь не место. И денег у меня нет. Все деньги были у него в чемодане. И пропали.

– Как пропали?! – поразилась Марина.

Санаторий гордился тем, что у них «никто не ворует». Об этом сообщалось каждому отдыхающему, можно сказать, еще на станции.

– Пропали, – так же равнодушно проговорила Галя. – Мне уехать надо, а не на что. За так не повезут. И ждать некогда. Дадите?

Федор Тучков выудил бумажник, открыл и положил перед ней, рядом с рюмкой, кучку бумажек – довольно много.

– Спасибо, Марина Евгеньевна, – сказала Галя. Вряд ли она видела Тучкова. – Я пошла.

– Нет, выпейте сначала! – Марина схватила ее за руку. Рука была холодной и влажной. – Выпейте, выпейте.

Галя опрокинула в себя коньяк, поставила рюмку и опять сказала:

– Спасибо. Мне больше ничего не нужно. Я… верну вам, Марина Евгеньевна.

– Зачем он собирался в милицию? – вдруг жестко спросил Тучков. – Вы знаете?

– Знаю.

Маринино сердце приостановилось, а потом пустилось в разгон – все быстрее и быстрее.

– Зачем, Галя?

– Какое это теперь имеет значение?

– Имеет.

Она пожала плечами. Ей было все равно. Наверное, в голове у нее тоже что-то сломалось.

– Он узнал того, которого Марина Евгеньевна нашла. Он из Ярославля родом, Вадик, а тот был какой-то главный ярославский бандит. Он все вспоминал, вспоминал, а потом вспомнил и сказал – пойду в милицию. Менты небось и не знают, какого тут большого человека в воду спихнули. Небось, когда узнают, всем отделением свечки пойдут ставить за упокой души. Он был уверен, что тот не сам утонул. Такие, говорит, сами не тонут. – Она помолчала, а потом добавила: – Я тоже должна свечку поставить. За упокой души.

Федор Тучков мельком взглянул на Марину. У той глаза налились слезами, губы водило из стороны в сторону – так жалко было несчастную Галю!