Мой генерал

У нее была сломана гордость, да и то не сломана, а так, чуть поцарапана, но она не стала сообщать об этом Федору Тучкову.

Она решительно сняла свой локоть с его шеи, пристроила сумку и похромала за кустик, к поваленному толстому черному бревну.

Федор постоял-постоял и потащился за ней.

Держа ногу на весу, Марина присела на бревно и осторожно задрала штанину – коленка была грязной, красной и, кажется, уже опухала.

– Черт, – с тоской сказала Марина и зачем-то подула на нее, как в детстве, когда на все раны достаточно было подуть, и боль проходила.

Сейчас ничего не изменилось. Или все дело в том, что дуть должна была непременно мама?

Марина потрогала кожу, сморщилась, зашипела, и тут у нее перед носом опять оказался Федор Тучков.

– Дайте я посмотрю, – деловито предложил он и полез к ее коленке.

Марина отдернула ногу:

– Не надо ничего смотреть! Я… посижу пять минут, и все пройдет.

– А если не пройдет, мне придется нести вас в медпункт. Между прочим, дорога туда пролегает как раз через центральный вход, – неожиданно добавил он. – Хотите, чтобы я нес вас в медпункт через центральный вход? Там, наверное, народу еще прибавилось.

Не отрываясь от ноги, которую она баюкала и убирала у него из-под носа, Марина внимательно на него посмотрела.

Может, он не дебил? Может, он только производит такое впечатление? Может, на самом деле он очень умный?

По крайней мере наблюдательный – это точно.

– Это вы во всем виноваты, – неожиданно бухнула она, – черт бы вас побрал!

– Почему виноват? – перепугался он. – Я не виноват!

– Потому что вы меня раздражаете!

– Я не нарочно!

Тут он нагнулся – волосы были светлые, почти белые, сквозь них просвечивал широкий затылок, – сорвал какой-то лопух и стал совать Марине.

– Да не надо мне, зачем он мне нужен!..

– Приложите к ноге, и все пройдет.

– Да что прикладывать-то?! Лопух?!

– Это не лопух, а подорожник, самое верное средство!

Марине хотелось, чтобы он отвязался от нее вместе с “верным средством”, но она понимала, что не отвяжется. Выхватила кожистый широкий лист и прижала прохладной стороной к коленке.

– Его нужно лизнуть, – совершенно серьезно посоветовал Федор Тучков, – вы разве не знаете?

– Нет, не знаю.

– Вы что, в детстве не разбивали коленок?!

В детстве у нее были шляпа – чуть поменьше нынешней, – белые гольфы с бантами, лакированные красные туфельки, зонтик с кружевцами и кукольная колясочка с пупсиком. Нет, она не разбивала коленок. Она даже не знала, как это бывает.

– Дайте сюда!

Федор Тучков выхватил у нее широкий лист, старательно полизал и пристроил ей на ногу. И рукой сверху придержал, чтобы прилип как следует. Марина вытаращила глаза.

– У меня есть пластырь, – как ни в чем не бывало продолжил он, – я могу вам дать. Кожа немного содрана, лучше бы, конечно, заклеить.

Тут он опять прихлопнул комара у себя на шее и опять внимательно изучил свою ладонь.

Кошмар.

На дорожке, совсем близко, вдруг захрустели камушки, посыпались как будто. Кто-то бежал – именно бежал, а не шел, и Марине показалось, что бежит не один человек. Зачем-то она пригнулась к коленям, хотя и напрасно – за сквозными кустиками все равно было не спрятаться.

Да и прятаться незачем, глупость какая-то!

Федор все сидел на корточках, почти уткнувшись носом в ее коленку, а тут повернулся и посмотрел.

За кустами мелькало что-то, какие-то яркие цвета. Кажется, и вправду бежали двое.

Еще секунду Марина не могла сообразить, кто там, а потом поняла – это Юля с Сережей, любители морковного и картофельного пюре, а также бега, а заодно, возможно, спортивной ходьбы и еще, должно быть, стрельбы из лука.

Юля легко перелетела ветку, о которую постыдно споткнулась Марина, Сережа мужественно топал сзади.

– Юльчик!

– Да-а!

– У меня шнурок развязался!

Сережа присел на корточки прямо за злополучной веткой, и Юля подбежала, остановилась и стала пританцовывать, высоко вскидывая бедра – чтобы не тратить ни одной секунды драгоценного времени, отведенного “на спорт”. Бедра были не так хороши, как у Вероники, но все же вполне достойны.

Сережа завязал один шнурок, проверил узел на втором и поднялся – Юля в это время уже перешла к наклонам.

– Надо оттащить, – сам себе сказал Сережа и взялся за ветку, – мешает!

– Умница ты мой, – пропыхтела Юля.

Сережа отволок ветку с дорожки – в другую сторону, не в ту, где сидели на бревне за жидкими кустиками Марина и Федор Тучков.

– Бежим! Тут одни комары!

– Да, – вдруг тихо сказала Юля и перестала делать свои наклоны, – я не ожидала, что его так быстро найдут. Не должны были.

Марина замерла. Федор Тучков, кажется, тоже замер.

– Не должны были, – согласился Сережа. – Только все равно уже нашли. Бежим, Юлька!

Затрещали ветки, захрустели камушки, затопали кроссовки, замелькали яркие спортивные костюмы.

Почему-то Федор с Мариной сидели, пригнувшись и не шевелясь, пока все не смолкло и не пропало из глаз.

Когда смолкло и пропало, Марина решительно скинула со своей раненой коленки руку Федора Тучкова, по неизвестной причине остававшуюся там все это время.

– О чем это они говорили? – спросил Федор и почесал шею. – Как вы думаете?