Мой герой

Протянул руку, и лук слегка ударил меня током по пальцам, и, когда я его с удивлением выпустила, проплыл прямо к Максимилиану. Предатель! А Максимилиан усмехнулся злорадно, выхватил из воздуха проклятое оружие, и отдал его стоявшему за его спиной Виталию. Этот-то зачем сюда пришел? Хотя, ясно же чего — судя по взгляду, хорошо развлекается.

— Видимо, ты шуток ребят не дождался, — озвучил мои мысли Виталий. — Решил сам забаву раньше времени устроить. Напрасно.

Они тут все телепаты что ли? Я ничего не говорю, а они отвечают!

— Заканчивай чудить и иди сюда, — явно начал терять терпение Максимилиан. — Не говори, что ты боишься медиков.

— Ничего я не боюсь! — выпалила я.

И это было правдой, с детства ничего не боялась. А теперь запуталась даже не в своей лжи. Говорила же мама не врать, и вот тебе пожалуйста — выкручиваться теперь как? Скажите, как?

— Значит, боишься, — протянул Максимилиан, и Виталий спрятал усмешку в скупой улыбке. — Ты что, ребенок, медиков бояться? И капсулы? Пусть будет по-твоему, будем обращаться с тобой, как с ребенком, — улыбнулся сладко, протянул ко мне руку: — не бойся, малыш, иди ко мне, больно не будет! А я потом принесу тебе чего-нибудь вкусненького…

Издевается! Если бы все было так легко! Впрочем, какая мне разница, что они думают, абы правды не узнали. Я посмотрела наверх — высоко, но, может, все же долечу. А в стеклянном потолке, зная жизнь, должен был люк…

— Тебе отсюда не уйти, — сразу стал серьезным Максимилиан, вновь будто читая мои мысли.

Нет, говорили люди, что у меня все на лице написано, но чтобы аж так? И снова глупый вопрос:

— Так пойдешь или нет?

Как будто по мне не видно!

— Нет! — выпалила я раньше, чем успела сообразить, что.

— Как знаешь! — пожал плечами Максимилиан. — С тебя сегодня хватит моего внимания, ты его и без того много получил. Виталий, поиграй с ним за меня. Только недолго, нашему малышу пора пить лекарство и в кроватку.

И… повернулся ко мне спиной. Вот жеж гад, а? Внизу к тому времени, на перилах, появилось множество людей, и мне захотелось оглохнуть. В повисшей тишине я явственно различила, как кто-то зачитывал возможные ставки. И в них не было варианта, что я удеру… лишь что продержусь минуту, две… максимально пять. Пять! А это мы еще посмотрим!

Игроки, мать вашу! Только полосочек возле голов не хватает! И жаль, что забрали мой лук… я бы им показала настоящую игру! Женщин лучше не злить!

Только… у Виталия ведь нет антиграва, как он меня доставать собирается? И почему эта сволочь улыбается, будто ребенок, получивший любимую игрушку? Или кот, нацелившийся на мышь… это-то я-то мышь? И почему мне так страшно-то?

Виталий улыбнулся, поднял ладони, и из его рукавов вылетели, впились в уровень выше тонкие нити. Это еще что? Как в этом старье неголографическом, человеке пауке! Но это ж не паук… надеюсь.

А он перемахнул через перила и полетел на тех нитях… прямо на меня…

Вот как… Влево. Впившаяся в память улыбка Виталия, резкий уход наверх, от пущенной в меня нити. А что будет, если эта гадость меня все же догонит?

Думать не хотелось. Я уворачивалась от новых нитей, от скользившего по ним Виталия, и понимала, что долго так не продержусь. На уровни нельзя, там слишком много людей, поймают, но и над фойе уже не полетаешь, нитей все больше, проскальзывать меж них все труднее. Он на самом деле паутину плетет? И не устает жеж, гад…

Что-то горячее побежало по подбородку. Я отерла нос и лениво удивилась — кровь. И в тот же миг вздрогнула, уловив в глазах Виталия новую насмешку. Гад даже не запыхался, паутинный Тарзан херов! Он то перепрыгивал с одной нити на другую, то бежал по нитям, как акробат, и через минуту какую я поняла, что он и не спешит меня ловить… Хотя мог бы. Играется! Смеется едва слышно, гоняет меж натянутых струн своей музыки…

Что-то прошило плечо, и я зашипела от боли. И вздрогнула, поняв, что задела одну из нитей… едва заметные в полумраке, поблескивающие и острые будто бритва. Впрочем, одной раной больше, одной меньше — неважно!

— Все еще не сдаешься? — спросил Виталий. — Не упрямся, все равно ведь не уйдешь!

Что за бред? Валить отсюда надо! Вы все психи, психи! Что в вашей Альфе, что в этом Вивате, всего лишь психи!

Побежала по коже кровь, а битва показалась серьёзной, слишком серьезной! Вновь нить, летящая просто в лицо, неловкое движение, и я второй раз за день не удержалась, упала с антиграва, полетела прямо в сеть паучары Виталия. И раньше, чем я успела испугаться, сеть поймала меня в мягкие объятия, спружинила и выкинула прямо к подхватившему меня за пояс Виталию.

Надо же… а я уже думала, что меня на куски разорвет.

— Твоя кровь вкусно пахнет, — сказал Виталий.

Но мне было не до смеха. Страх, может, и ушел, а вот последствия остались. И когда Виталий поставил меня на пол фойе, я покачнулась, упала на колени, и меня не совсем эпически вырвало на гладкий, чистый пол. Кровью.

— Заигрался, урод! — бросился ко мне Максимилиан.

— Боюсь, это уже не я, — без тени улыбки ответил Виталий. — И с такими ранами ты отказывался от помощи? Ты совсем дурак, бро?