Мои глаза закрыты

Мы с Феликсом еле сумели встать по будильнику, чтобы ещё и быстро собрать необходимые вещи. Я проходила в одном коктейльном платье три дня, и мне не терпелось во что-то переодеться. У Фила нашлась пара вещей его сестры, а потому я не осталась голой. От Саши и Маши вестей не было, оно и понятно. Ребята наверняка ещё дрыхли в своих постелях, какой дурак не спит в половине шестого? В итоге собирать мне оказалось нечего, и я поехала налегке, а Фил, будучи парнем, быстро покидал необходимые пару рубашек и джинсов, и уже в шесть мы были полностью готовы. Всю дорогу до аэропорта я проспала – мысли о родителях меня быстро утомили. От мамы не было никаких вестей, от папы – тем более. И от этого становилось обидно. Неужели они совсем не хотят услышать свою дочь? Неужели не волнуются, с кем я лечу и всё ли у меня в порядке? Волнуюсь я перед операцией или перед полётом? Но нет…пожалуй, подобных вопросов, показывающих заботу, мне никто и никогда не задавал. От этого было очень больно. Порой мне кажется, что я сирота и родителей у меня нет. Но сколько можно говорить о них!

Когда мы приехали, Феликс разбудил меня, ласково потрепав по плечу. Мы оказались на улице, с утра оказалось прохладно, и я тут же обхватила плечи руками. Ветер заставлял меня дрожать, что не укрылось от моего заботливого спутника. Он отдал мне свою ветровку, и я сразу же накинула её на себя. Стало тепло даже не от вещи, а от заботы, которую проявлял Фил. Кажется, он понимал, что в моей жизни её было слишком мало. И в такие моменты, когда он показывал, что рядом, у меня на глазах выступали слёзы.

Часа два мы пробыли в аэропорту, пока проходили все необходимые процедуры, чтобы пройти на борт. И вот, когда мы оказались в самолёте, я поняла, что с Феликсом мне хорошо. Стюардессы предложили всем напитки и сообщили, что горячая еда будет через час. А после этого все пассажиры приготовились ко сну. Мы с Феликсом отстегнули ремни безопасности, и я прижалась к груди парня. Так мне было надёжнее и теплее. С собой в салон мы взяли книгу, и в течении всего полёта Фил читал мне вслух полушёпотом, чтобы не разбудить других пассажиров. Это был лучший полёт в моей жизни. Также я, наконец, нашла плюс в моём отсутствии зрения! Когда вокруг тебя лишь темнота, кажется, что вы с любимым человеком одни и больше никого нет… Ты слушаешь его дыхание и мечтаешь, чтобы время вдруг остановилось, и этот момент длился вечно. Чтобы вы застряли во времени и пространстве. Но я очень хочу вернуть себе свои глаза… хочу увидеть Феликса и его красоту, которая в душе, наяву.

Я хочу поскорее в Германию, подальше от всех проблем.

21

Прилетели мы неожиданно быстро. Мне хотелось лететь часов девять, чтобы по-настоящему насладиться обществом Феликса. Но, к сожалению, объявили о посадке.

Проделав все процедуры в аэропорту, мы стали думать, что делать дальше. Денег у нас не было, и я искренне надеялась, что включу телефон и обнаружу денежный перевод от отца. Ведь нам нужно где-то жить до операции, она только через неделю! Не хотелось бы останавливаться в больнице, не насладившись германским воздухом и местными достопримечательностями. Я, конечно, не увижу их, но я уверена, Феликс хотел бы посмотреть. Хоть он и может это отрицать.

Но, к нашему облегчению, уже на выходе из здания аэропорта нас за руку поймал какой-то мужчина в строгом чёрном костюме. На идеальном английском он попросил нам пойти с ним. Феликс напрягся и закрыл меня собой, показывая, что мы никуда не пойдём. Но я погладила парня по плечу и успокоила, сказав, что это наверняка люди отца.

Мы пошли за мужчиной, и он попросил сесть нас в машину. Мы с Феликсом удобно устроились на задних местах, по просьбе водителя пристегнулись, и он повёз нас в неизвестном направлении.

– Куда мы едем? – спросил Феликс на английском, и я замерла от его приятного, мурчащего произношения.

– В «Rocco Forte Hotel De Rome». Ваш отец забронировал вам один из самых лучших отелей города, – сдержанно ответил водитель.

Моё сердце на секунду замерло, я тяжело вздохнула и медленно выдохнула. Отец мне иногда непонятен. То он всем своим видом показывает, как не любит меня, а затем поступками показывает обратное. Хотя дорогущий отель – ещё не признак отцовской любви. Моя операция, конечно, о многом говорит, но всё же мне сложно понять папу.

Феликс взял меня за руку, показывая, что он рядом, он со мной. Стало спокойнее, и мыслями я улетела в другой мир, где остались только мы с ним. В мою тёмную башню, в которой, наконец, прорезался лучик света. От этой мысли я улыбнулась, и Фил это заметил. Он притянул меня за плечи к себе, и я положила голову парню на плечо. Так мы и доехали до отеля.

Уже на месте водитель, наконец, решил хоть как-то проявить помощь и вышел первым, чтобы открыть нам дверь. Он, наверное, хотел мне помочь и протянул свою руку, но Фил одёрнул его:

– Она со мной, – суровым тоном пробасил мой спутник.

Охранник спорить не стал и позволил Феликсу помочь мне выйти. Под руку мы с ним пошли внутрь элитного пятизвёздочного отеля, охранник пошёл с нами.