Мои годы в General Motors

«Я определенно решил покинуть корпорацию, если только не найдется способа предотвратить уничтожение выполненной здесь фундаментальной работы и ее дискредитацию не по вине конкретной реализации…

Я совершенно уверен, что мы можем взять любой проект и сделать его стопроцентно успешным, если только нам не придется бороться с организованным сопротивлением корпорации. Но это невозможно, если только исполнительный комитет не возьмет на себя ответственность и не издаст соответствующий приказ, будучи уверенным, что это принесет пользу корпорации.

Я очень сожалею, что ситуация сложилась таким образом. Я был крайне подавлен и знаю, что огорчал Вас и господина Дюпона, постоянно обсуждая эту тему с вами. Мой склад характера не позволяет мне сидеть сложа руки. Я еще никогда не проваливал проектов, за которые брался. Я понимаю, что работа здесь, в этой лаборатории, стала практически стопроцентным провалом, но не из-за того, что фундаментальные принципы оказались ложными. Результаты работы Research Laboratories оправдывают существование подразделения, но никто не станет продолжать исследования в сложившейся ситуации.

Разрывая отношения с корпорацией, я сожалею лишь об одном – о замечательном опыте сотрудничества с Вами, с господами Дюпоном, Моттом и другими. Существует масса возможностей работы, которую я могу выполнять в отраслях, где проблемы, возникающие при создании новых вещей, не столь сложны, как в моторостроении. Таким образом, я надеюсь, что, прочитав это письмо, Вы сможете предложить определенный план действий – надо либо изменить ситуацию в корпорации, либо освободить меня от моих нынешних обязанностей. Я хотел бы как можно скорее получить какое-то определенное заключение, чтобы строить более определенные планы».

Кеттеринг всегда был откровенен. На протяжении всех сорока лет нашей дружбы и сотрудничества он всегда честно излагал мне свои мысли и я отвечал ему тем же. Я думаю, что это был худший момент наших отношений. Его биограф Т. А. Бойд (T. A. Boyd) написал: «…прекращение работ над Chevrolet с «медным охлаждением» летом 1923 года стало для него сильнейшим ударом. Именно в это время он был ввергнут в пучину самого глубокого отчаяния за всю свою карьеру исследователя». Я знал это. Но я был так же уверен, что должен занять именно такую позицию, как он был уверен в своих взглядах, кроме того, наши обязанности различались. Управление – это не только решение технических проблем. Перед лицом растущего рынка я не мог сохранять в корпорации программы с неясными перспективами. Поступи я так, я не думаю, что General Motors дожила бы до сегодняшнего дня – мы отстали бы от уходящего поезда. Более того, каким бы хорошим ни был двигатель в принципе, не в моих правилах было принуждать подразделения к работе с ним против их воли. По этому вопросу (но не по остальным) возникло большое противостояние в корпорации между Кеттерингом с его лабораториями и Дюпоном, с одной стороны, и мной и подразделениями – с другой. Я был рад, что ситуация разрешилась.