Мой голландский миллиардер - 2

— Причина его гнева была не во мне, и он не преследовал цель убить меня, — широкие плечи миллиардера естественно вздрогнули. — Я бы мог терпеть это до своего совершеннолетия, но чем старше я становился, тем отчётливее осознавал, что одного меня ему будет мало. Когда я увидел, как он пытается разбудить Ника, чтобы избить, я понял, что обязан действовать, — он обратил к Серенити пустой на эмоции взгляд. — И я это сделал. Нашёл способ, как раздобыть номер телефона бабушки, позвонил и рассказал всё, что происходило.

— Но она не забрала тебя? — Прошептала Серенити.

— Я и не просил, и не дал ей возможности даже предложить это мне. Если бы люди узнали об издевательствах моего отца или о бесконечных изменах матери, это бы настроило их против королевской семьи, и подарило оппозиции рычаги воздействия на королеву, — он сделал паузу и немного посомневавшись, протянул руку к лицу Серенити, чтобы утереть её слёзы.

— Всё было не так плохо, Сири.

Она надломилась.

В тот самый момент, как только он прикоснулся к ней, как только она услышала его успокаивающий голос, которым он раньше с ней говорил, хрупкая защита Серенити надломилась, и не думая, что их может кто-то увидеть, она бросилась в его объятия.

Виллем усадил её к себе на колени и обхватил её тело, словно защищая от всего вокруг, в то время, как Серенити крепко обвила его шею.

Она уткнулась мокрым от слёз лицом в его шею и придалась рыданиям. Она оплакивала ребёнка, которым он был, оплакивала миллиардера, который спас её, оплакивала Виллема – мужчину, в которого была влюблена уже столько лет.

Ещё плотнее обхватив его за шею, она отчаянно выдохнула:

— Мне жаль.

Это было, словно ягнёнок хотел защитить льва, и мягкий, хриплый смех вырвался из миллиардера. Оставив поцелуй на её волосах, он прошептал:

— Это в прошлом, ангел, — но эти слова подействовали, словно открытые шлюзы для плотины, и Вилем ощутил, как её хрупкое тело прижимается ещё сильнее к нему и содрогается от рыданий.

— Я н-не м-могу поверить, ч-то т-тебе приходилось ж-жить с отцом, к-которой избивал т-тебя.

Он покачал головой.

— Всё было не так плохо, — тихо произнёс он. Но то, как Серенити продолжала вздрагивать, говорило о том, что она ему не поверила. Немного отклонившись, указательным пальцем Виллем приподнял подбородок Серенити, чтобы она могла видеть искренность в его глазах. — Даже если это и не так, мне тогда было всего одиннадцать лет, и королева сделала всё возможное, чтобы власть семейства легла на мои плечи, а не отца. С тех самых пор, отец не имел возможности причинить боль мне или моим братьям и сёстрам.

Бережно убрав влажные пряди волос с её лица, Виллем оставил нежный поцелуй на её челе, и когда понял, что она закрыла от удовольствия глаза, шёпотом открыл своему ангелу второю половину истины.

— В тот день я научился быть сильным. Но взамен, я потерял своё сердце.

Серенити дёрнулась в его руках, но он усилил хватку, не давая ей отстраниться.

— Как только ты тогда поцеловала меня впервые, я понял, что ты думаешь, что влюблена в меня, — Серенити пыталась вырваться в знак протеста, но он продолжил. — Не имеет ни малейшего значения любишь ты меня или нет. Единственная вещь, которую ты сейчас должна уяснить – я не люблю тебя в ответ, — он увидел, как побледнела Серенити, но это его не остановило. — В тот день, когда ты меня поцеловала, ты выглядела, словно тебя поразила молния. Смотрела на меня так, словно солнце взошло и тут же скрылось за горизонтом…

— Прекрати это, — дрожащим голосом прошептала Серенити.

— Дело в том, — напряженно продолжал он, — всё, что ты чувствовала… не случалось со мной…

Надломленный вскрик вырвался из её уст.

— И я благодарен Богу за это, — жестко закончил он. — Потому что, я не желаю любить тебя, — сейчас, когда он начал говорить, понимал, что не сможет остановиться, пока не выплеснет всё из своей системы.

И после этого…

После этого Серенити должна была принять решение — желает ли она по-прежнему его в своей жизни.

— Даже сегодня, ангел, мои родители продолжают исповедовать любовь друг к другу. И с ними это произошло так же, как ты думаешь было и с тобой – разряд молнии, стрела Купидона, и вся остальная чушь собачья, которой называют это люди. Такова любовь моих родителей, но я презираю их за это. Я ненавижу их за то, что они используют любовь, как оправдание, чтобы уничтожать друг друга… причинять боль собственным детям.

Втянув громко воздух, он обхватил лицо Серенити ладонями, установил зрительный контакт и спокойно сказал:

— Я не люблю тебя, Сири, и для меня это хорошо. Я бы ни за что не позволил остаться тебе в моей жизни, если бы полюбил. Но я не люблю. И поэтому, прошу тебя вернуться в мою жизнь.

Он ждал её ответа.

А вместо этого, услышал стук в дверь, прежде чем охрана вошла, и сообщила, что Шейн и Мелани возвращаются.

Глава 6

— О, Боже мой, ты выглядишь таким уставшим, дорогой. Мне так стыдно, что я была такой эгоистичной стервой и заставила тебя быть нянькой.