Мой горячий Север

Он сдувает с моего лица воздушные хлопья и заливается совершенно счастливым мальчишеским смехом. Он доволен, как бывают довольны только залюбленные коты, и беззастенчиво издевается над бедной женщиной. Я отвечаю ему тем же и вскидываю руки, чтобы пена вместе с водой попала и на него.

 —  Все, все, сдаюсь!  — кричит он. — Только не в глаза…

 —  Нет, иди сюда! Это ты начал, мои глаза никто не жалел!

Я тяну его на себя, поддаваясь детскому азарту, и только благодаря ловкости Севера не роняю его вниз головой. Ему удается перескочить через борт и остаться на ногах, но он позволяет утянуть себя за ворот рубашки, чтобы снова глубоко поцеловать. Правда, теперь с привкусом цветочного мыла.

 —  Мы оба перепачкались,  — Север отрывается от моих губ, а потом медленно выскальзывает прочь.  — Значит хочешь, чтобы я снял рубашку?

 —  И брюки тоже.

Север разгибается, поднимаясь во весь рост. Теперь пена достает ему лишь до коленей, он стоит надо мной и больше не тянет. Порывисто сбрасывает с плеч рубашку, играя налитыми мышцами бицепса, и накрывает широкими ладонями пряжку ремня. Я зачарованно слежу за его пальцами, но все же сбиваюсь и поднимаю глаза выше. Смотрю на его грудь и живот, проверяю те места, которым досталось от охранников у меня на глазах.

 —  Повернуться?

Кажется, Север хотел произнести это с прежней легкостью, но у него не выходит. Тогда я подхватываю мочалку, которая плавает в море пены рядом, и протягиваю ладонь Северу. Он помогает мне встать и тут же кладет ладони на мою талию.

 —  Не нужно,  — шепчу ему на ухо,  — я всё сделаю сама.

Я понижаю голос и настроение в комнате меняется. На смену беззаботному веселью приходит томная атмосфера, которая всегда легкими импульсами мерцает между мужчиной и женщиной. Но не всегда хватает умений или страсти, чтобы дать ей разгореться до устойчивого сияния.

Это как сумрак общего желания. Он окутывает и делает неважным весь остальной мир. Всё исчезает, остаётся только правда. То, что принадлежит и ему и мне, и делает нас одним целым. Даже не сам секс, а вот эти моменты до и после, когда можно почувствовать откровенную близость без самой близости.

Без проникновения.

Без физики.

Но сразу в душу.

Я провожу мочалкой по его плечам, потом по груди и кубикам пресса, делаю шаг в сторону и ловко ныряю ему за спину. Север делает смазанное движение, но все же остается на месте. А я опускаю взгляд и вижу следы жестоких ударов. Синяки выцвели, он не соврал, но я замечаю новые царапины. И кровоподтеки на предплечьях.

 —  Были еще допросы?  — я справляюсь с голосом и задаю вопрос без нерва.  — После того, как Марк меня забрал.

Я набираю воду губкой и осторожно касаюсь его кожи. Самих ран избегаю, а только нажимаю на губку, чтобы струи воды окатили крепкое тело Севера. И так раз за разом, я стираю грязь, запах, плохие воспоминания...

 —  Допросы  — это громкое слово,  — отзывается Север. —  Меня перевезли в другое место, в более-менее нормальное. Мы общались в кабинете, а не ангаре.

Общались. Он называет это общались.

 —  Потом Марку разрешили присутствовать, с ним дело пошло веселее.

 —  Били его, а не тебя?  — я сама зажмуриваюсь, когда слова неожиданно слетают с губ.  — Прости! Идиотская шутка...

Север вместо ответа оборачивается ко мне и ласково улыбается. Он показывает взглядом вниз, намекая, что мы неправильно используем ванну. Я киваю и опускаюсь в воду вместе с Севером, я обнимаю его спины и утыкаюсь подбородком в его плечо. Север тоже не теряет время зря  — он нащупывает под водой мои ноги и помогает мне завязать ими своего рода пояс на своей талии.

 —  Теперь ты весь мой,  — шепчу ему в висок.

 —  Теперь? Я думал, уже давно.

 —  И с какого дня ты ведешь отсчет?

 —  С того домика…

 —  Придорожный отель?

 —  Нет, который я показывал тебе как образец. Где я еще схватил тебя и потащил на второй этаж.

 —  Оуч. Так это считай самое знакомство,  — мне самой становится смешно, что наша знакомство протекало столь бурно.  — Ты еще был моим начальником и мужчиной со странной немецкой фамилией.

 —  Был,  — Север соглашается.  — Но все равно уже был твоим. Это ты сопротивлялась, а я сразу, как увидел тебя в банке, всё понял. Знал, что заберу и увезу.

 —  Забрал и увез, тут не поспоришь,  — я влажно целую его и пропускаю выдох, когда Север проводит ладонями по моим бедрам.  — Но у меня всегда была слабость к нежным умелым рукам, так что ничего удивительного.

Я теснее обнимаю его ногами и прижимаюсь, словно хочу повторить каждый его изгиб. Почувствовать собственным телом, как он берет воздух в легкие и как выдыхает, как тянется ко мне и расслабляется в моих объятиях.

 —  Ты, наверное, толком не спал,  — я легонько тяну его на себя, чтобы он перенес вес на мое тело.  — Только если в самолете…

 —  Да, полет я не помню совершенно.

 —  Можешь засыпать с чистой совестью.

 —  Здесь?

 —  Ты чертовски чутко спишь. Я толкну тебя минут через пятнадцать и мы пойдем в постель, как раз ты пропахнешь розами насквозь.

 —  Мой любимый аромат.