Мой город 4: история их жизни

Все что осталось у них, это лишь только надежда. Надежда на хорошее. Призрачный фантом, который дает надежду, и отнимает ее у нас.

Отъезд Марии был нелегок. После того как у нее случился приступ, она три дня пролежала под капельницей. Затем она пришла в себя, и доктор увидев ее показатели жизнедеятельности, срочно дооформил все необходимые документы, и позвонив Веронике, сказал:

–Можно лететь.

Но вылет пришлось задержать на неделю. Вероника не могла так быстро восстановиться. Восстановиться для того, чтобы перенести полет. Дело в том, что каждый полет сопровождает риск. Мало кто задумывался над тем, что перегрузка при взлете и при посадке самолета, чревата для человека страдающим каким-либо заболеванием, связанным с сердечно-сосуда-вегетативными и какими-либо отклонениями мозговой активности, сосуда – вегетативными болезнями головного мозга, могут не перенести полета. Хотя, конечно, люди привыкли к этим перегрузкам, и летают без забот туда и обратно. Но все же я утверждаю, что риск остается. Игра смерти с собой. Как говорится; побыстрее, а последствиях лучше не думать. Лишь бы успеть, и все тут. Не успеешь, потеряешь деньги, а они важнее всех. Вот и ответ, почему люди рискуют жизнью, играют с собственной судьбой. Причина в деньгах, и ради них, мы ставим на кон свое здоровье, свою жизнь. Но сами этого не понимаем. Нам кажется, что это закономерно, в порядке вещей. Но это не что иное, как самообман. Так что Мария после того как второй приступ минул, ей врачи запретили лететь в Америку, пока не убедились, что третьего приступа не будет. Его боле не было. ЭКГ показала, что сердце работает достаточно хорошо, чтобы без труда перенести полет.

–Вы можете лететь. – сказал доктор Виктор Дмитриевич Петру Романовичу когда тот вместе с Вероникой и Авророй посетили в очередной раз клинику, где лежала Мария Васильевна. – Кризис миновал, теперь все зависит от того, как быстро ей сделают операцию. – затем он добавил. – Для ее безопасного передвижение, мы рекомендуем Вам, чтобы Мария Вениаминовна не передвигалась с усилием, чтобы ее сердце не напрягалась. – он сделав паузу, добавил. – Мы рекомендуем Марии передвигаться на инвалидном кресле. – затем он добавил. – Мы не в коим разе не говорим, что Мария останется в коляске навсегда, это только временная необходимость, пока ей сделают операцию, и она пройдет реабилитацию. Только тогда она сможет встать с кресла, ни раньше.

–Я понимаю. – тихо ответил Петр Романович, а затем сказал. – Я буду следить за Марией, чтобы у нее не было никаких стрессов.

–Я рад это слышать.

Вскоре был назначен день и час отъезда Марии с ее семьей в Америку. Вероника провожала семью Головократовых до самого трапа самолета. Сейчас ей было тяжело. Тяжело въезжать на кресле-каталке в самолет. Мария чувствовала, что видит эту страну в последний раз. Возможно она больше навернется сюда, в эту страну. Где жизнь это лишь мучения и страдания. Страдания которые никогда не кончатся. Ведь Россия – страна великих писателей и ученых, но все они, по крайне мере, та часть которая родила Россия-мать в двадцатом веке, уехали за границу. Двадцатый век просто не смог понять всех тех открытий, что сделала Советские, а затем и Российские ученые. Они просто умотали за границу. Там, где за их открытия платят деньги, а не дают подачки, как это принято сейчас. Бросили нам обглоданную кость, и радуйся. Денег нет. Только патриотизм. Но патриотизм нужно кормить. Жаль, что этого политике России не понимают. Или понимают, но жадны до неприличия. Но вернемся к Марии. Когда она попала на борт самолета, и сев в удобное кресло VIP класса, инвалидную коляску сложив, убрали.