Мой город 5. Инвалид

–Тогда что? – вопросил доктор Бедов. – Почему Вы ненавидите свою дочь? – затем он сказал. – Знаю почему? – с явным недовольством сказал он. – Потому что она не такая как Вы Клавдия Ивановна. Она из тех, кто не ходит по струнке жизненной партии Ленина. Она ненавидит таких как Вы.

–Это каких?

–Праведных чистоплюев. – продолжал доктор Бедов. – Таких праведных, что бояться даже чихнуть без Вашего ведома.

–Вы считаете что я не права? – возмутилась Клавдия Ивановна. – Вы считаете что я неправильно воспитывала свою дочь? Вы ошибаетесь. Я все сделала правильно, а это ее выбор, а не мой. – затем она сказала. – Так пусть же живет теперь как хочет. С меня хватит. Я предлагала ей поступить в институт, а она просто начхала на деканат. Я договорилась обо всем, ей только на экзаменах надо было посидеть, а она и на них не пришла.

Тут доктор Бедов поинтересовался:

–Вы это о ком?

–О моей дочери?

–Какой?

Тут Клавдия Ивановна задумалась. Она поняла что она проболталась. Конечно она любила дочь. Она любила Марью. Она никогда в этом сама себе не признавалась. Но факт остается фактом. Клавдия Ивановна любила свою дочь, любила и ненавидела одновременно. Марья испортила ее жизнь. Сделала ее невыносимой. А теперь и по ее вине умерла ее дочь, Олеся. И все благодаря Марье.

Видя изменение в лице Клавдии Ивановны, Илларион Романович сказал:

–Вот видите, Вы любите свою дочь. Любите Марью. – затем он добавил. – И хоть Вы ее ненавидите, Вы ее любите. – затем он добавил. – От ненависти до ненависти один шаг. – затем он сказал. – Преодолейте свою слепую ненависть к Марье, и впустите ее в свое сердце.

–Не могу. – тихо сказала Клавдия Ивановна. И воспарив к ней ненавистью, однозначно заявила, произнеся лишь одно слово. – Ненавижу. – Ее глаза налились ненавистью к ней, и она добавила. – Хоть бы она умерла.

Клавдия просто кипела от сжирающей ее изнутри ненавистью. Она всеми фибрами своего тело и души ненавидела Марью. Призирала ее, и желала ей смерти.

В это самое время доктор бедов поинтересовался:

–А ребенок? – в надежде что она сменит свой гнев на милость, спросил доктор Бедов. – Что делать с ним?

–Какой ребенок? – не поняла Клавдия Ивановна. – Это Вы вообще о чем?

Доктор Бедов тотчас же сообщил ей новость о ее дочери:

–Марья беременна. – затем он поинтересовался. – А Вы не знали?

–Нет. – удивленно ответила Клавдия Ивановна. – Не знала. – ее лицо выражало удивление. Что-что, но она никак не ожидала услышать такую новость. Но тут придя в себя, она бросила. – Что ж, если она захочет оставить себе ребенка, то это ее дело. – затем она добавила. – Если она надеяться что я возьму ее к себе, то она ошибается. – затем она добавила. – Нагуляла, а мне расхлебывать. Не выйдет. Пускай сама воспитывает как хочет, а не сможет, детдом рядом, ждет новых поступлений. Пусть там живет этот, ублюдок.

Тут Илларион Романович задал вопрос:

–Почему Вы ненавидите свою дочь? Лишь только из-за того, что она не такая как Вы, или на то есть более веские причины? – затем он спросил. – Все же, кто ее отец?

Клавдия окинула доктора Бедова презрительным взглядом, сказав:

–Это Вас не касается. – затем она поинтересовалась. – Когда я смогу забрать мою внучку и дочь Олесю?

Доктор Бедов видел, что Клавдия Ивановна говорит о своей покойной дочери как будто бы та все еще жива. Он ее поправил:

–Ваша дочь умерла.

–Нет. – возразила Клавдия Ивановна. – Она для меня всегда будет жива.

–Я Вас понимаю. – ответил доктор Бедов, сказав. – Вы сможете забрать Вашу внучку как только Вы докажете что Олеся Анастасиевна… – тут он запнулся, затем добавил. – Ваша дочь.

–Отлично. – ответила Клавдия Ивановна, добавив. – С этим не будет никаких проблем. – затем она встала с больничной койке, и попрощавшись с доктором Бедовом, она вышла из палаты, и направившись по коридору к блажащей лестнице. Неожиданно она остановилась у одной из двери которая вела в палату. В это самое время что-то в ее сердце йокнула. Она что-то почувствовала, но не знала что именно. Ей захотелось войти в эту палату, но она этого не сделала. Лишь подойдя к двери, она приоткрыла ее, и увидела лежащею на кровати Марью. Ей ни капли не было жаль ее. Она всеми фибрами своей души ненавидела ее. Ненавидела и призирала. Ведь это только благодаря ей Олеся умерла. Она же жива. Одно утешала Клавдию Ивановну. Это то, что Марья всю свою оставшуюся жизнь проведет в инвалидном кресле. – «так ей и надо». – думала Клавдия Ивановна. – «и ребенка ей не видать». – решила она. Она-то об этом позаботиться. Клавдия Ивановна закрыла дверь палаты, и пошла по коридору к блажащей лестнице. Завтра она приедет с документами, и возьмет ребенка Олеси. Что касается Марьи, то пусть выпутывается сама. Клавдия Ивановна к этому не будет иметь никакого дело. Так она решила.

Вскоре, в палату к Марьи вошел доктор Бедов. Он поинтересовался о ее здоровье, а та в свою очередь поинтересовалась:

–Она приезжала?

Доктор Бедов не понял:

–Кто?

–Мать.

–Приезжала.

–И что?

–Она хочет забрать дочь Олеси. – сообщил он ей. – Сейчас она поехала за свидетельством о рождении. Олеси.