Мой Господин (СИ)

Страх сменился решимостью, девушка поднялась на ноги, вставая лицом к стене с выщербленным ключом Соломона. Ни следа сомнений в душе, только желание защитить всеми силами тех, кто дорог. Лайя прикрыла глаза, концентрируясь на ощущениях, представляя будто вся её смелость собирается где-то в центре груди, растет, ширится, расходится по всему телу приятным теплом. В пальцах не больно закололо, как было в первый раз, и девушка улыбнулась сквозь закрытые веки, углубляя возникшее чувство.

Спустя пару мгновений покалывание сменилось весьма ощутимыми электрическими разрядами, девушка открыла глаза и едва не отпрыгнула от увиденного — сейчас синеватое пламя равномерно исходило не только из её ладоней, но и из рук целиком, переходя на плечи, грудь. От пламени исходили слабые искры, отскакивая в разные стороны и освещая пространство вокруг девушки. Тени в углах коридора испуганно жались к углам, боясь приблизится к Бёрнелл, и даже сам воздух, казалось, стал теплее, свежее.

— Я готова, барон, — сама не зная, кому прошептала реставратор, прикладываясь ладонью к печати, — впустите меня.

Остроконечные грани звезды, заключенной в круг, вдруг засветились ярче и стали разъезжаться в разные стороны, растекаясь по тёмному камню светящимися линиями. Линии удлинялись и, в конце концов, образовали контур небольшой двери, в которую Лайя шагнула без колебаний. Каменная кладка бесшумно встала на место, скрывая фигуру девушки внутри.

Реставратор огляделась по сторонам, пламя, до этого момента словно защищающее её погасло, но в помещении не чувствовалось угрозы. Девушка оказалась в просторной комнате, до самого потолка уставленной книжными шкафами и полками, здесь стоял приятный запах старых книг, чернил и пыли. Лайя всегда любила библиотеки и здесь, безусловно, была именно она, но кое-что отличало помещение от привычного вида книжного зала — большой стол в дальнем углу, до верху заваленный всевозможными свитками, книгами и книжечками, перьями и чернильницами.

За всей этой кучей был не сразу заметен мужчина в годах, сосредоточенно водящий пальцем по листу бумаги перед ним. На вид мужчине было немногим больше шестидесяти, хотя волосы сохранили природный тёмный цвет. По лицу мужчины можно было сказать лишь, что тот полностью погружен в чтение и прочтенное немало его удивляет, брови то и дело скакали вверх, а губы издавали странные звуки, выдававшее смятение и даже испуг.

Девушка медленно передвигалась, обходя валяющиеся на полу бумаги с каким-то расчётами, уверенно приближаясь к мужчине, но тот не замечал гостью. Сейчас Лайя могла рассмотреть хозяина комнаты ближе и у неё не оставалось сомнений — перед ней сам хозяин Чёрного Замка, барон Шандор Шотет. Почему-то эта встреча её ни капли не удивляла, всё происходящее казалось удивительным, но верным.

Едва взгляд реставратора упал на листок, что прижимали пальцы барона к поверхности стола, где-то справа хлопнула дверь и послышались твердые шаги.

— Армин, Вы звали меня? — В комнату вошел никто иной, как Юстин Райт. Сейчас мужчина выглядел немного моложе, но недостаточно молодо, учитывая, что барон умер в первой половине ХХ века.

— Юстин! — Мужчина радостно всплеснул руками, едва не потеряв равновесие и почти подбежал к застывшему юноше, — мой дорогой, ученик! Мы это сделали!

Обычно непроницаемые серые глаза Райта сейчас вспыхнули восторженным блеском, казалось, что он готов расхохотаться.

— Вы нашли могилу Дракулы?!

— Лучше, Юстин! — Барон затряс бумагами перед лицом парня, обхватывая его свободной рукой за плечо, — я нашел подтверждение того, что Дракула никогда и не умирал. Более того, его ближайшая служанка была ведьмой и провела ритуал связи! Я знал, я говорил, что Лале воскреснет!

— Что? Что вы такое говорите? — Сейчас вся радость, казалось, исчезла без следа, Юстин выглядел сбитым с толку и даже немного раздосадованным.

— Знаю я, мой мальчик, знаю, что ты никогда в это не верил, — мужчина добродушно отмахнулся от парня и тут же подвел его к столу, девушка последовала за ними.

— Смотри, Юстин, это письмо Сандры, а это написано самой Княжной Лале, — барон бережно опустил листы, аккуратно распрямляя. Заглядывающая им через плечо Лайя ощутила, как перехватило дыхание и жадно уставилась в написанное.

Мой дорогой муж, мой Князь, моё Солнце,

Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь простить меня за ту боль, что причиняю тебе своим решением. Когда-то ты сказал, что мудрый правитель поступает не так, как лучше ему самому, а являет в поступках своих любовь и заботу о своём народе.

Османка по крови, я всегда была предана только тебе, а значит и Валахии. Мехмед жесток, но есть шанс, что он пощадит нашу страну, если я сдамся в его руки. Прошу, не вини себя, не вини меня — все мы в руках Бога. И раз так решил Отец наш Небесный, то нам остаётся лишь покориться Его воле.