Мой граф

   – Я ничего дурного не подумал. Харроу же всего лишь камердинер, но у меня создалось впечатление, что мистер Доусон был из-за него расстроен. Или из-за чего-то другого. Харроу и сам был немного взволнован, поэтому я даже не знаю, заметил ли он раздражение мистера Доусона. Я выбросил это из головы сразу же, как только они уехали.

   – Очень жаль, что вы так поступили. Харроу был моим камердинером.

   – Верно, сэр. Мне надо было поставить вас в известность. – Джонс почесал голову. – По правде говоря, я был рад избавиться от него. Он был слишком…

   – Только не говорите мне, что он был слишком нахальным.

   – Именно это я и хотел…

   – Когда найдете лорда Моргана, – сурово прервал его Грегори, – скажите ему, чтобы немедленно собрал людей и отправил несколько партий на поиски серой кареты, в которой уехали мистер Доусон и Харроу. Им придется самим оседлать своих лошадей, поскольку в конюшне никого из работников нет.

   – Слушаюсь, милорд. Сделаю сию минуту.

   После чего Грегори и сам побежал в конюшню и оседлал Принца, каждую секунду сокрушаясь, что тратит время на возню с ремнями и пряжками, тем не менее он непрерывно разговаривал с Принцем, говоря ему, что знает: тот приведет его к Пиппе.

   Пиппа не могла причинить вреда мистеру Доусону, нет. Он явно был болен. Скорбь и сожаление сломили его дух, украли доброе здоровье и погрузили старика во мрак безумия. Он очень болен, и ему нужен доктор.

   Но она не может остановить карету.

   По ее подсчетам, они находились в дороге уже почти два часа, и все это время она молилась, чтобы Грегори нашел ее.

   «Прошу тебя, – мысленно повторяла она снова и снова, – пожалуйста, приди».

   Но от Тарстон-Мэнор шло несколько дорог, которые могла выбрать карета. Как Грегори узнает, по какой дороге они поехали?

   Пиппа просто не могла сидеть сложа руки и дожидаться Грегори. Это безумное приключение должно закончиться как можно скорее, и мистер Доусон вовсе не виноват, что она впуталась во все это. Он дал ей отличный совет: до отъезда ей надо было сказать Грегори, что она любит его.

   Она вела себя глупо. Необдуманно. Ей следовало честно и открыто поговорить с ним и выслушать то, что скажет он. А теперь остается лишь надеяться, что у нее еще будет возможность сделать это. Возможно, он больше не захочет ее знать. Она с самого начала повела себя неправильно, наделала глупостей. Когда на нее напал Хоторн, надо было идти прямо к дядюшке Берти.

   Что мешало ей попросить своего любимого дядюшку о помощи? Почему она не заставила его понять, что никто и ничто не может помешать ей поехать в Париж?

   Конечно, каждым ее шагом двигали ожидания. Пиппа очень не хотела разочаровывать своих близких, боялась нарушить представления своих родных и общества о том, что для нее лучше. И посмотрите, куда привела ее такая нерешительность? В карету с больным стариком, который вознамерился заточить ее в подземелье!

   Посему она больше не позволит себе колебаний и неуверенности и начнет тотчас же.

   – Мне нужно немедленно выйти из кареты, – сказала она мистеру Доусону. – Природа зовет, и я не могу ждать.

   Он дернул подбородком:

   – Мы не можем останавливаться.

   Пиппа топнула ногой.

   – Мы должны. Вы меня слышите. Мистер Доусон? Мы должны.

   Он сердито зыркнул на нее и поерзал на сиденье.

   – Не устраивайте сцену.

   – Это вы устроили бог знает что, – возмутилась она. – Или вы немедленно останавливаете карету, или я выпрыгну.

   – Вы не рискнете.

   – О, еще как рискну.

   Он насупился:

   – Что ж, хорошо. Я прикажу вознице остановиться. Но только на минуту. И не вздумайте убегать. Я вручил ему два заряженных пистолета и велел воспользоваться ими, если вы попытаетесь сбежать.

   – Как вы посмели? – В душе Пиппы всколыхнулась ярость. – Что же вы за человек? И какой лакей пойдет у вас на поводу?

   Но потом она вспомнила хитрые физиономии Кокни и Квадратной Челюсти и догадалась, что возница – один из них.

   Раздражение мистера Доусона вспыхнуло с новой силой.

   – Заткнись, Харроу. – Он сцепил руки. – Забудь, что я сказал. Мы не остановимся.

   Пиппа сорвала с себя парик.

   – Посмотрите на меня, мистер Доусон.

   Он посмотрел, и глаза его расширились, но потом он отвел их.

   – Я не Харроу. – Она сняла очки и бросила их на сиденье, потом начала вытаскивать из волос шпильки. – Я – Пиппа. Вспомните, я рассказывала вам. Я – Пиппа Харрингтон.

   Он покачал головой, не отрывая взгляда от дверцы.

   – Прекратите разговаривать.

   – Не прекращу. – Она тряхнула головой, и ее тициановские локоны распались по плечам. – Вы должны посмотреть на меня. И послушать мой голос. Я – леди. – Ее встревожило то, как сжались на коленях его кулаки. – Харроу был выдумкой. Я не камердинер. Я играла в игру, и вы тоже играете. Но это очень опасная игра. Могут пострадать люди.

   Мистер Доусон схватил ее шляпу и перевернул, высыпав печенье на пол.

   – Надень это, – сказал он и попытался всучить Пиппе шляпу, не встречаясь с ней взглядом.

   Но Пиппа выбила шляпу у него из руки.

   – Нет. И раз вы не собираетесь содействовать, я сейчас открою дверь и выпрыгну.

   Он подхватил шляпу с пола и зыркнул на непослушную спутницу.