Мой грех, или История любви и ненависти

Я сняла блузку и, оставшись в одном лифчике, протянула ее Филу. Он направился к лимузину, открыл бензобак, затолкал туда мою блузку, затем вынул ее смоченный в бензине конец, достал зажигалку и поджег. Затем со всех ног помчался ко мне.

* * *

В тот момент, когда раздался мощный взрыв, он лежал поверх меня и постоянно спрашивал, жива ли я и всё ли со мной в порядке. Я пыталась что-то ответить, но не могла. От страха в горле образовался комок и у меня получалось только мычать.

Глава 12

Потом Фил помог мне подняться, и мы бросились прочь от того места, где горела машина. Отбежав на приличное расстояние, отдышались и стали карабкаться обратно. Добравшись до самого верха, мы упали под каким-то кустом и стали жадно глотать воздух, стараясь восстановить дыхание.

– Ты как? – спросил Фил, достав из кармана брюк сигарету.

– Чуть живая, – произнесла я, глядя в небо.

– Что за пессимизм? Мы сделали всё, что хотели, и избавились от улик!

Фил закурил сигарету и показал на проплывающее над нами облако:

– Смотри, похоже на мишку в кепке. Видишь? Вон голова, вон уши, а вон кепка.

– Вижу. Он такой забавный. Действительно, вылитый мишка в кепке.

– У меня в детстве точно такой же был, – заметил Фил. – У тебя, наверное, тоже?

– Нет. Мишки у меня не было. Зато были куклы. Одну я до сих пор сохранила.

– А я медведя потерял где-то. Мы тогда из одной квартиры в другую переезжали, и он затерялся. Ты скучаешь по детству?

– Нет, – не раздумывая ответила я, тут же закрыв глаза.

– А вот и зря. Детьми быть классно, у них нет проблем.

– Не скажи. У меня вот в детстве их было намного больше, чем потом.

– Да ну, какие в детстве проблемы? Если они и бывают, то мелкие. Да и вообще тогда за нас все решали родители.

– Часто бывает, что родители не в состоянии решить свои собственные проблемы, не говоря уже о детских, – грустно заметила я, подумав, что обсуждать это мне больше не хочется.

– Да ладно, все наши проблемы в детстве были большей частью надуманны. Вот моей самой большой бедой было то, что родители не хотели покупать мне мопед, пока я не подрасту. Они боялись, что я разобьюсь. А у тебя была мечта в детстве?

– Чтобы отчим сдох, – сухо сказала я и закрыла глаза.

– Не думал, что ты такая жестокая.

– Какая есть.

– Ну и что, он сдох?

– Сдох.

– Ну вот видишь, мечты сбываются.

– Только он сдох не так, как я хотела.

Я открыла глаза, решив перевести разговор на другую тему, так как эта для меня слишком болезненна.

– А мне вот больше нравится быть взрослой.

– Тебя что, в детстве много наказывали? – усмехнулся Фил, выпуская вверх ровные колечки дыма.

– Нет. Просто я не люблю детство. Я его даже вспоминать не хочу.

– А для меня, наоборот, это самая счастливая пора. Ладно, что-то меня ностальгия одолела.

* * *

Я вновь закрыла глаза и вспомнила один зимний вечер, когда я всё еще ждала Бориса и верила, что он обязательно вернется, привезет мои нехитрые драгоценности и непременно извинится. Я тысячу раз представляла, как он позвонит в двери квартиры, подарит цветы и скажет, что сам не знает, что тогда на него нашло... Почему он исчез, прихватив чужое... А я, конечно, его прощу, ведь он очень хороший, он обещал увезти меня в Крым, он поил шампанским, кормил ананасом и говорил такие слова, как никто никогда. Главное, что он раскаялся и вернулся...

Так вот, однажды холодным зимним вечером я мыла в школе полы и представляла нашу встречу с Борисом. В школе почти везде был выключен свет, только на втором этаже, где я мыла, горело несколько лампочек. Услышав шаги, я оглянулась и увидела нашего учителя химии. Удивившись, что он ещё не ушел домой, я намочила тряпку, надела ее на швабру и поздоровалась.

– Оля, а ты у меня в кабинете полы не помоешь? – Сергей Сергеевич поправил очки.

– Конечно, помою. Сейчас, только с коридором закончу.

– Я подожду.

– Да вы идите домой. Кабинет открытым оставьте и идите. Я всё вымою.

– Нет. Я подожду.

– Как хотите.

Когда я перетащила ведро в кабинет химии, Сергей Сергеевич закрыл за мной дверь и как-то странно на меня посмотрел.

– Взрослеешь ты, Оленька, прямо на глазах. У тебя день рождения скоро?

– Завтра шестнадцать исполняется.

– Совсем уже девушка. Я поражаюсь тому, как же ты одна живёшь.

– Так и живу, – грустно ответила я, ставя стулья на парты.

– Тяжело, наверное?

– Привыкла уже.

– Денег-то хватает?

– Не жалуюсь. Вот школу закончу, попробую куда-нибудь устроиться. В институт на заочный пойду, чтобы время для работы оставалось. Не пропаду. Хорошую карьеру можно сделать и одной.

– Как же ты быстро взрослеешь. Округлилась. Красивая такая становишься. Парень, наверное, у тебя есть.

– Да нет у меня никого.

– Но ведь был кто-то?

Я метнула в сторону учителя удивленный взгляд, не понимая, к чему он клонит, и, не ответив, принялась дальше мыть полы. Сергей Сергеевич подошел к выключателю и зачем-то погасил свет.

– Вы что?

– Оленька, сделай мне хорошо.

– Я не понимаю...

– Все ты отлично понимаешь. Такая большая девушка. Ты уже, наверное, делала кому-то хорошо? Мне кажется, что ты все знаешь и умеешь доставить мужчине удовольствие.

– Да вы что?! Что вы такое говорите?!