Мой идеальный монстр

POV. Джастин

7 лет назад

— Дорогой, передай, пожалуйста, соль! — рука машинально потянулась к солонке, а голос отчеканил, словно на автопилоте. — Вот, мам!

— Ох, закончилась! — мама демонстративно потрясла пустой банкой в воздухе, словно кто-то хотел с ней поспорить, и громко, чтобы было слышно на кухне, позвала, — Ланочка, принеси солонку! Сил моих больше нет питаться этой пресной куриной грудью!!! — моя мать перепробовала, наверное, все диеты мира, и совсем недавно слезла с бессолевой. Она с недовольным видом уставилась в свою тарелку, а я прикрыл глаза, в сотый раз прокручивая в голове события вчерашнего вечера.

Уже третий месяц я носил почетное звание студента самого популярного университета в мире. Йельский принял меня с распростертыми объятиями. Еще бы, наследник крупной американской промышленной династии! Но душу грела мысль, что поступил я сам, без протекции влиятельных родственников. Был и еще один момент, который кружил голову не хуже «экстези». Самое старейшее тайное общество университета с говорящим названием «Череп и кости» распахнуло передо мной свои темные двери.

Скажу больше, я лелеял надежду в ближайшем будущем свергнуть нынешнего председателя братства и самому возглавить это влиятельное студенческое сообщество. К счастью, из меня буквально фонтанировали лидерские качества, а харизма и внешние данные — еще пара козырей в колоду, на пути к осуществлению мечты — я бы прекрасно справился с этой ролью! Поэтому, окунувшись во все заботы и прелести студенческой жизни, почти два месяца не появлялся в Нью-Йорке. Хотя от моего кампуса в Нью-Хейвене до дома было всего два часа езды на машине, а при желании, я легко мог сократить это расстояние вдвое.

Полгода назад какая-то потаённая дверь моей души словно слетела с петель. Как будто я проснулся, наконец, после долгой спячки, и этому было только одно объяснение — гонки. Мой первый заезд состоялся зимой. Машину одолжил друг, и, не имея прежде никакого опыта, я узнал, что такое запредельные скорости. С этого дня меня как будто подменили. Будто в душе открылся неизведанный ранее источник удовольствия. Мне нужна была свобода и скорость, звериный рёв мотора в ушах и сумасшедший секс после…

Гонки срывали крышу, адреналин валил из ушей, я всерьез задумывался заниматься этим профессионально… Понял, наконец, что приносит мне колоссальное удовлетворение, и это точно не управление многомиллиардной компанией родителей. Но в голове застряла мысль «я не могу подвести семью». «Не могу, не могу, не могу…» — они столько надежд возлагали на мое будущее, этих «столько» всегда было предостаточно. Я уже полгода гонял на треке, но не знал, как сказать об этом предкам. Такое «хобби» точно не вязалось с их представлением о будущем наследнике огромной корпорации.

Я сделал глоток кофе, и, поморщившись, обвел взглядом родителей: они с упоением изучали новости американской биржи, даже не глядя в мою сторону. После двухмесячной разлуки не спешили закидать сынулю расспросами о новой самостоятельной главе жизни. «Да уж, дома все по-старому», мелькнуло в голове, когда я с раздражением сжал вилку в руке. Но аппетита не было. Я был зол с самого утра, и чувствовал необходимость разрядки, мне нужно было выплеснуть эмоции любым способом, иначе мог взорваться…

Равнодушие родителей только усиливало мое отвратительное настроение после проигранной гонки. Вернее, от несправедливости: я выиграл, но победу присудили другому парню. Похоже, кто-то проговорился о финансовом положении моей семьи и нашем статусе в обществе, хоть и участвовал я под вымышленным именем. Но, к несчастью, возле трека всегда ошивались девчонки из моей бывшей школы, и было бы странно, если бы они не узнали парня, которого с жаром ублажали в школьной раздевалке…

Этот ублюдочный соперник, ещё и поцарапал мне тачку, неосторожно заходя в вираж. Чувство несправедливости клокотало внутри, сигнализируя о приближении извержения вулкана под названием «ярость».

Я сделал еще один глоток, окончательно убеждаясь, что кофе не мой напиток, и резко поднял глаза. Разряд. Как будто шаровая молния ударила в самое сердце, дыхание перехватило. Мой взгляд встретился с глазами цвета спокойного лазурного моря. Из-за таких глаз, как у нее, в средневековье захватывали большие города, и падали могущественные империи… Я даже не слышал, как она очутилась в столовой с этой чертовой солонкой в руке.

Лана. Дочка кухарки, которая уже несколько лет подрабатывала у нас прислугой. До отъезда в Нью-Хейвен я часто ловил на себе её взгляды. Ей было лет пятнадцать, и расцвела она практически на моих глазах. Вроде совсем недавно угловатый подросток с тонкими ножками-палочками, немного ссутулившись, драил до блеска все горизонтальные поверхности нашего огромного дома, и вдруг, как-то в одночасье, этот подросток оформился, превратившись в пленительную молодую девушку. Иногда я и сам засматривался на её кукольное личико с карамельными губками, фантазируя, каково это, проникнуть языком в этот аккуратный рот?!