Мой идеальный незнакомец

Данил везет меня в небольшой ресторанчик у торгового центра. Оказывается, он заказал столик заранее, потому что первое сентября – это день, в который все битком.

– Заказал для нас место, от которого недалеко до моего дома, – улыбается по дороге он. – Ты же останешься у меня до завтра?

– Останусь, – решаю на ходу я.

Мы долго сидим в ресторане. Лениво потягиваем шампанское, болтаем. Нам очень хорошо от того, что сегодня никуда не надо спешить – ведь у нас впереди целая ночь, и завтрашнее утро, и даже завтрашний день.

Данил расплачивается по счету, и мы, держась за руки, прогулочным шагом идем до его дома. Поднимаемся на четвертый этаж пешком – в его доме не предусмотрено лифта. Как только дверь захлопывается, в полумраке прихожей он прижимает меня к стене. Я оказываюсь в его объятиях. Его губы скользят по моей шее, руки поглаживают талию, опускаются на бедра, и осторожно приподнимают край платья. Мое сердце начинает биться чуть сильнее. Я неосознанно глажу ладонями его волосы, шею, и проваливаюсь в привычную сладкую патоку, из которой не хочется выбираться.

Он нащупывает застежку на платье, и оно осторожно скользит вниз, обнажая плечи и спину. Данил заглядывает мне в глаза, приспускает бретели лифчика и медленно обнажает мою грудь. Его губы накрывают мой рот жадным поцелуем, и терзают, не давая свободно вздохнуть.

Мое тело реагирует на каждое его прикосновение. По обнаженной коже бегут сладкие мурашки, где-то глубоко внутри яркой искрой полыхает желание, и я, не в силах сдержаться, с тихим стоном подаюсь ему навстречу.

Платье, не удержавшись на бедрах, с шелестом падает к моим ногам. Следом за ним летит лифчик, а потом я снова проваливаюсь в такую желанную липкую и сладкую патоку, и растворяюсь в умелых и сильных руках Данила.

Мы не включаем свет в гостиной, а просто продолжаем целоваться.

– Погоди немного, – шепчет Данил. Затем наклоняется и дергает нижнюю часть дивана. Получается двуспальная кровать. Он быстро кидает наверх простынь, следом летят две подушки, плед, а потом в порыве страсти падаем на диван мы вдвоем.

Я срываю с него рубашку, нащупываю ремень на джинсах и тяну на себя. Данил, не давая мне увернуться, терзает мои губы, шею и грудь дерзкими поцелуями. Я сдаюсь под его напором, и подаюсь ему навстречу. Он заводит мои руки за голову, крепко прижимает их к подушке и тут же врывается в меня. Я вскрикиваю, обхватываю его ногами за талию и притягиваю к себе.

Мои всхлипы, прикосновения и слияние наших тел, все смешивается в картину наслаждения, которое, то накрывает огромной волной, то отступает, то снова прибивает нас к берегу своей тяжестью. От лихорадочного возбуждения у меня кругом идет голова, и все внутри сводит сладкими судорогами от скользящих прикосновений его пальцев к коже, и от того, что он во мне. От внезапного вторжения я чувствую немного саднящую боль, но мне это нравится. Я хочу, чтобы он вторгался в меня резче, и глубже, хочу продолжать растворяться в наслаждении от того, что он внутри меня.

Наше сумасшествие длится почти до самого утра, до тех пор, пока я, счастливая и уставшая, не засыпаю в объятиях Данила.

В пять часов нас вырывает из сна звонок сотового телефона. Я ничего не могу понять. Но Данил, видимо, привык к таким звонкам. Он нащупывает на подлокотнике свой сотовый и быстро выбирается из-под одеяла.

– Вертолет?.. Черт… Ладно, приеду скоро.

Он выключает сотовый и виновато смотрит на меня.

– Прости, Кристина. Мне придется уехать.

– Надолго? – потирая заспанные глаза, спрашиваю я.

– Не знаю. Вертолет упал в море, полтора километра до берега не дотянул. Придется доставать.

– У тебя же выходной…

– Когда такие происшествия, выходные не в счет. Сейчас следственный комитет приедет, там надо быть. К тому же, я ныряю лучше всех.

Он поднимается с постели и идет в ванную. Я слышу, как шумит вода, и падаю обратно на подушку.

Данил быстро возвращается из ванной, натягивает на себя джинсы, достает из шкафа свежую рубашку.

– Ты спи, синеглазка, – склоняясь надо мной, шепчет он. – Если я задержусь, а тебе надо будет уйти, запасные ключи висят в прихожей на маленькой вешалке. Но лучше всего – оставайся до вечера. Как только я освобожусь, сразу же наберу тебя.

Он целует меня в щеку и так быстро исчезает, что я даже не успеваю подняться, чтобы его проводить.

Мне больше не спится. Я ворочаюсь в пустой квартире с боку на бок где-то еще час, а потом не выдерживаю и окончательно просыпаюсь. За окнами рассвело, и комната постепенно наполняется дневным светом. Я иду на кухню, включаю чайник и от нечего делать смотрю в окно. За окном еще совсем тихо – в воскресенье никто не торопится на улицу в такую рань. Чайник закипает, и я быстро засыпаю в кружку кофе. Люблю пить кофе, когда он слегка остывший. Поэтому иду в ванную, принимать душ. Когда я выберусь из душа, кофе уже можно будет пить.