Мой идеальный смерч. Дилогия

– Э-э-э… Типа они так с Гарри Поттером развлечься решили? – спросила я изумленно.

– Может. Ладно, будем надеяться, что с нашей дурочкой все хорошо.

– Да уж… Не ожидала я от нее такого! Лида из нас троих самая рассудительная, и с бухты-барахты сбежала с каким-то левым типом! Слушай, а ведь ей гадалка говорила, – вспомнилась мне в который раз та таинственная женщина, – что она куда-то с парнем своим сбежит!

– Ужас. Но… Тогда я верю, что Черри станет моим. А Дэн – твоим!

– Марин, ты ведь мне не врешь, не утешаешь меня? Ну, что Дэн будет на фестивале, – вдруг заподозрила я неладное.

– Ну ты совсем с ума сошла, – обиделась подруга. – Я еще не настолько сдвинулась полушариями вправо или влево, чтобы давать тебе надежду просто так. – Все, через два часа ко мне, я предупрежу маму – она отдаст тебе билет, и ты сразу же садись на автобус или на электричку, мамочка будет тебя ждать. И не смей расстраиваться!

Мы скоро распрощались, и я на секунду замерла, зажмурившись – так хотелось мне увидеть Смерчинского, а потом с радостными воплями побежала вон из своей комнаты. Противное котэ, подумав, что я так с ним играю, кинулось на мои ноги из-под дивана и покусало за щиколотку сразу в трех местах. Я подхватила свое игривое животное на руки, потискала и полетела в гостиную. Котэ Ириска с трудом удрало из моих цепких объятий и затаилось на шкафу, в открытом шкафчике, чтобы чуть позже спикировать на плечо Федьке.

Моя надежда не давала мне покоя – она тормошила меня в разные стороны и орала в самое ухо: «У вас с ним все будет хорошо!».

Да. Точно.

Денис, я найду тебя!!!

«Ты от нас не убежишь!», – появился самая огромная и монументальная в истории головастиков надпись, выложенная искрящимся чуть голубоватым волшебным снегом, не таящим даже в самую знойную пору.

Огонь разгорался все сильнее. Пламя становилось все ярче и ярче. Оно плясало незамысловатый танец ожидания в глазах радостно-возбужденных головастиков.

– Ты куда собралась? – подозрительно посмотрела на меня мама, когда я носилась по всему дому с радостной улыбкой в поисках того, чего бы мне одеть и чего взять с собой.

– Мне очень надо, – ушла от ответа я.

– У брата завтра свадьба! Ты в семь утра на ногах должна быть и в девять – на выкупе невесты! Мария, что еще за дела? Ты куда-то намылилась! – возмущалась она, бегая следом за мной – я как раз искала джинсовые бриджи.

– Мама, да пусть идет, – отозвался Федька, довольный, как говорящая колбаса. Он, кстати, тоже куда-то собирался. Мама заметила это и переключила все свое возмущение на него. Мол, завтра у Федора свадьба (вы только подумайте, собственная свадьба!!!), а он вздумал куда-то свалить!

– Безответственный мальчишка! Ты останешься дома!

– Мама, – не выдержал он, – мне не пять лет! У меня даже мальчишника не было, дай мне напоследок с парнями посидеть в баре!

– Федор! – заорала родительница. – Какой еще бар! Какие парни! Немедленно прекратить! Маша! Быстро раздевайся!

– Нет! – в один голос почти хором выдали мы. Теперь я устроила бардак в собственном шкафу, потому что никак не могла понять, какую футболку или кофту лучше надеть к темно-синим обтягивающим бриджам, а брат, уже собранный, стоял около двери.

– Нет? Я вам сейчас обоим покажу «нет». Что один, что другая – одного поля ягодки!

И у нас начался грандиозный скандал. Правда, впервые в жизни мы с братом объединились против мамы, а потом нам помог неожиданно приехавший дедушка.

– Отставить споры! Вера, – сказал он, поглядев на нас с братом странным жалостливым взглядом, – дочь моя дорогая. Ты чего к ним привязалась? Пусть идут, куда вздумалось, не дети же они. И вообще, кто в 19 лет на неделю уехал из дома со своим Женей на море? – дед, честно сказать, не шибко сильно жаловал папу, особенно в юности. – Я, помнится, тоже тебе тогда никуда уезжать не разрешал.

– Да ты всю жизнь меня в черном теле держал, – топнула мама ногой.

– Ничего себе черное тело! Я тебя в конец разбаловал! – загромыхал дед и припомнил ей еще несколько грехов юности, о которых мы с братом и знать не знали, а узнав, только заржали.

Маме ответить было нечего. Она страшно обиделась на нас троих и отправилась жаловаться по телефону папе. Тот, по всей видимости, был сильно занят, так как мама, поговорив с ним пару минут, положила трубку, а потом принялась звонить тете Лине и жаловаться уже ей на нас четверых, попутно уточняя что-то насчет выкупа и поездки в загс.