Мой испорченный рай

Смеясь, она прикрывает рот рукой.

Грант, безусловно, самое красивое человеческое существо, которое я когда-либо видела в реальной жизни. Я почувствовала это еще вчера вечером, когда встретила его, но видеть его тело, уверенность, эту улыбку…

Просто…

— Вау.

— Да, — выдыхает Куинн, прежде чем направиться к унитазу. — Знаешь, он был бы идеален для генитального взаимодействия в отпуске.

— Ш-ш-ш… — Я указываю на дверь на случай, если он там подслушивает. — И, пожалуйста, никогда больше так не говори.

— Что? — Она стягивает нижнюю часть купальника и садится. — Думаешь, он не знает, что мы говорим о том, какой он сексуальный? — Она закатывает глаза. — Он знает. Поверь мне.

— Ш-ш-ш.

— Я просто говорю, — говорит Куинн. — В качестве гида по потаканию твоим желаниям этот человек подходит как нельзя лучше.

Я замечаю, что она говорит о Гранте не для своего списка.

Умываюсь и мою руки, полощу рот «Листерином», который нахожу в аптечке, и, наконец, писаю. Когда мы выходим из ванной, то замираем в дверях, потому что Грант прямо там, где мы его оставили.

— Извини. Тебе нужно было зайти сюда? — Мое лицо пылает, я без сомнения знаю, что он слышал весь наш разговор. Я тяну Куинн за рукав, чтобы она быстрее шевелила ногами.

Никогда раньше я не замечала мужских сосков, но когда я замечаю Гранта, то вижу идеальные, круглые, загорелые темные кружочки симметрично расположились на широкой груди, как будто сам Бог лично поместил их туда. Никогда не видела более совершенного экземпляра.

— С обеими? — Он качает головой, в его голосе звучит недоверие, его взгляд любопытен, но игрив. — Ты должна рассказать мне, как ему это удалось.

Неужели я пропустила весь разговор, пока любовалась его сосками?

— Кому и что удалось?

— О, — говорит Куинн. — Ты думаешь, что… — Она смеется. — Нет. Мы не…

— Вы о чем? — Я перевожу взгляд с Гранта на Куинн, которые, похоже, ведут зашифрованный разговор.

— Он думает, что у нас был секс втроем с Иисусом-Джейком, — объясняет она без единого намека на обиду.

Я ахаю и разеваю рот, словно от обиды.

— Почему… — Я моргаю и качаю головой. — Что… — Я чувствую, как мой рот открывается и закрывается в поисках слов. Я не ханжа или что-то в этом роде, и не осуждаю, и все же действительно хочу, чтобы Грант знал, что между мной, Куинн и Иисусом-Джейком ничего не произошло. — Мы спали на пляже.

Выражение его лица становится серьезным, и, клянусь, я улавливаю вспышку раздражения.

— У нас не было бензина, а заправки закрыты, и мы…

— Одни? — Напряжение сжимает его челюсть.

— Какое тебе дело? — Тон Куинн кокетливый, несмотря на ее слова.

Взгляд Гранта переходят на нее, и только тогда я понимаю, что все это время парень смотрел на меня.

— Я не знаю. — Он снова смотрит на меня. — Две красивые туристки не должны ночевать на пляже.

Забавно, но это в точности противоположно тому, что Иисус-Джейк сказал нам вчера вечером.

— Но я думала, что Локахи защищают пляжи. — Я повторяю то, что услышала, хотя все еще не совсем понимаю, что все это значит.

Выражение его лица темнеет, не столько от гнева, сколько от раздражения.

— Защищают пляжи, да, от таких, как ты.

— Я? — Что это значит? Я уже собираюсь спросить об этом, когда звук открывающейся двери привлекает мое внимание.

Девушка, с которой Грант был вчера, выходит к нам, одетая только в обрезанную футболку и трусики. Длинные загорелые ноги, плоский живот, большая грудь — она именно та женщина, которую я ожидала бы увидеть с таким красивым парнем, как Грант.

— Вы те самые девушки со вчерашнего вечера. — Ее темные глаза сужаются, как будто мы представляем угрозу. Но это невозможно. Она выглядит как модель-купальников, а мы, ну, просто две обычные девушки из Южной Дакоты.

Она проводит рукой по пояснице Гранта и поднимает на него глаза.

— Ты сказал, что принесешь нам кофе.

Он отталкивается от стены, не сводя с меня глаз.

Я не отвожу взгляд от девушки.

— Мы как раз уходили.

Мы с Куинн беремся за руки и спешим по коридору.

Два чувака, которые спали на диване и в кресле, проснулись и, скрестив руки на груди, изучают волны с террасы. Они даже не удостаивают нас взглядом, как будто видеть, как женщины разбегаются, как тараканы, с восходом солнца — обычное явление.

Наверняка так и есть.

Мы находим пончиковую, где подают горячий кофе «кона» по цене вдвое ниже, чем в Вайкики. Мы едим наши пончики на пляже, наблюдая за океаном, в то время как небо светлеет, и я в очередной раз поражаюсь, что мы действительно здесь. К тому времени, когда заканчиваем, только девять часов утра. На волнах постоянно плавают серферы. Я пользуюсь теплым утренним светом и делаю несколько снимков.

Время летит быстро, и не успеваю я оглянуться, как солнце уже высоко, и мои обнаженные плечи припекает.

Куинн лежит на животе в наушниках и листает социальные сети, когда я возвращаюсь к своему полотенцу.