Мой итальянец

— Я понял, что проявлял не слишком много чуткости три года назад. Ты была тогда новобрачной, впервые в жизни стала делить постель с мужчиной, а я позволял другому мужчине будить тебя по утрам. Я привык к Альдо, но помню, как ты краснела и пряталась под простыню.

— Ты прав, я стеснялась.

Она почувствовала на мгновенье, как тронута тем, что он обратил внимание на ее смущение, хотя и с опозданием на три года.

— Конечно, это вряд ли имеет значение теперь. — Джанфранко снова откинулся на подушки. — Но я позаботился об этом еще до того, как поехал в Англию и выяснил, какой образ жизни ты там вела.

Келли уловила сарказм, и то теплое чувство, которое было вспыхнуло к нему, исчезло как дым.

— Уж не сравнить с тем, какой у меня был здесь, — уколола она, выскользнула из постели и с вызовом спросила: — Может быть, теперь ты объяснить, что делаешь в моей постели?

— В нашей постели, Келли.

— Ценное заявление. Когда-то ты не мог дождаться, чтобы выскочить из нее, — в свою очередь с сарказмом поддела она. Обида не прошла и спустя три года.

— Насколько я помню, ты ни разу не возразила: для тебя главным была безопасность нашего тогда еще не родившегося ребенка. — Он с удивлением взглянул на нее, словно получил ответ на какой-то мучивший его вопрос. — Я понятия не имел, что тебя это трогало.

Он был слишком проницателен, и она смертельно испугалась того, что едва не выдала себя.

— Налью кофе, пока он еще не остыл, — пробормотала она и стала наполнять обе чашки.

Сделав глубокий вдох, Келли снова повернулась к нему лицом и протянула чашку с блюдцем.

Он взял чашку из ее рук, выпил и поставил чашку на ночной столик. Потом, отклонившись назад, посмотрел на нее с невозмутимым выражением, отчего Келли занервничала. А когда он заговорил безучастным тоном, она едва не пролила свой кофе.

— В конце твоего пребывания здесь мы провели несколько недель, деля одну постель, а потом доктор запретил нам секс. Я спал в отдельной спальне потому, что жаждал тебя со страстью, которую не мог контролировать.

Втянув воздух, Келли испуганно посмотрела на него. Она увидела огонь в сверкающей глубине его темных глаз и почувствовала, как ее охватывает ответное тепло.

— Да, Келли. Я представлял угрозу для нашего неродившегося ребенка, поскольку не был уверен, что смогу удержаться от близости с тобой. Стоило тебе только прикоснуться ко мне и улыбнуться, как все остальное отступало перед непреодолимым желанием овладеть тобой.

Келли от удивления раскрыла рот. Она не верила ему.

Он вытянулся во весь свой рост, продолжая внимательно следить за ней.

— Ты знаешь, что это правда, — усмехнулся он. Но теперь нет таких ограничений, а ты хочешь меня так же сильно, как я тебя.

Келли стиснула зубы и со стуком поставила свою чашку на столик. Она не клюнет на его приманку, подумала она и про себя сосчитала до десяти.

— Не отрицаешь. Очень разумно, — сказал Джанфранко, и при этих его словах она снова взглянула ему в лицо.

— Полагаю, ты пытаешься сказать мне, что всегда любил меня, а не Оливию? — фыркнула Келли.

Его губы скривились в насмешливой улыбке.

— Нет, не пытаюсь. Ты никогда не доверяла мне раньше. Почему бы это изменилось сейчас? А что касается любви… речь не о ней. — Его лицо стало напряженным. — Когда мы в первый раз занимались любовью… или сексом… как хочешь… ты довела меня до исступления и продолжаешь доводить. На этот раз мы будем делить постель и доставлять друг другу удовольствие до тех пор, пока не пройдет страсть. Это будет удовольствие без всяких последствий.

Он натянуто рассмеялся, насмешливо оглядывая ее застывшую фигуру в белой ночной рубашке, спутанные длинные волосы, падающие на спину.

— Вид у тебя, может быть, и наивный, но мы оба знаем, что ты теперь дама опытная. Сколько еще Выло их у тебя, кроме Тома?

Сжав кулаки, Келли почувствовала, как ее захлестывает гнев.

— Как ты…

— Не надо, не трудись, не отвечай. — Он предостерегающе поднял руку. — Не будем говорить о прошлом.

Он спустил длинные ноги с кровати и встал, совершенно обнаженный.

Это нечестно, беспомощно подумала Келли. Вид его нагого тела возбуждал ее, а она стыдилась своей слабости. — Она бросилась в ванную и заперла за собой дверь. Сердце бешено колотилось в груди.

Прошло полчаса, прежде чем она отважилась выглянуть из ванной. Приняв душ и накинув белый банный халат, она осторожно оглядела спальню. Комната была пуста. Келли надела синий сарафан и босоножки и отправилась искать дочь.

Картина, которую она увидела, спускаясь по лестнице, вызвала невольную улыбку на ее губах. Джанфранко стоял на четвереньках, а Анна Лу оседлала его. Держась за его волосы, она кричала:

— Быстрее, быстрее, папа.

Когда Келли дошла до нижней ступеньки, Джанфранко остановился у ее ног и поднял голову.

— Сними ее с меня, пока она не вырвала все мои волосы. Умоляю тебя, стоя на коленях.

Так оно буквально и было, и Келли, засмеявшись, сияла Анну Лу со спины отца и поставила на ноги.

— Что все это значит?

Она старалась быть серьезной, но улыбающиеся глаза выдали ее.

— Папа сказал, что купит мне пони, и я тренировалась. Он будет меня учить ездить верхом.