Мой избранник

С минуту после этого в коридоре царила гробовая тишина — на лежащее без движения тело смотрел шокированный мелкий и не менее удивленный я. И меня поразил не эффект шаровой маолнии, или этот самоубийца который с упорством насорога раз за разом пытается убится об малого. Нет. Меня поразило то, что Гарри услышал эхо моих мыслей которые я не озвучивал для него. И... скажем по мягче, насторожило.

— Он... мёртв? — прошептал малой одними губами взяв меня в руку. Бегло просканировав тело, фиксирую отсутствие всякого присутствия — в смысле жизнедеятельности.

«Да.»

«Это... я его?»

«Нет.»

«Ты?»

«И не я. Это было... самоубийство,» — и тише хихикая добавляю. — «Вот же идиот, второй раз на те же грабли».

«Грабли?»

«Да, Гарри. Сейчас ты видишь результат того, что бывает, когда в маггловском мире какой-нибудь идиот лезет на высоковольтную вышку. То есть, повторилась та же ситуация, что и одиннадцать лет назад: великий тёмный маг убился о ребёнка. Ты сам-то как, в порядке?»

«Кажется, да. Аид, я даже понять не успел, а тут бум, вжих, и он уже лежит. А я... Аид, смотри!»

Смотрю и вижу, как из головы покойника вылетает дух Волан-Де-Морта и с воплем пнутого под зад кота исчезает в дальней от нас стене. Блин. Опять удрал. Тем временем тело Квиррелла, словно политое серной кислотой, начинает растекаться по полу лужей зловонной жижи. Посмотрев на неё, я начал прикидывать, чем нам всё это аукнется. Но прежде...

Пара небольших манипуляций и следы исчезают сами собой.

«А теперь пойдём. Завтра праздник, не нужно портить настроение всяким шлаком.»

Уловив мой посыл, Гарри начал успокаиваться и, убрав меня в чехол, направился к грифам, попутно обсуждая случившееся. Я же, на автомате поддерживая разговор, принялся за анализ сложившейся картины.

А картина была нерадостной. Неведомым мне образом Гарри поймал мой поток мыслей и ляпнул то, чего сам не осознал. Выходит, что моё постоянное ментальное влияние потихоньку подминает личность мальчика под меня, что не удивительно. Особенно, если учесть нашу разницу в силе и уровне развития. Для примера, приведу разум мальчика, как походную палатку, разбитую внутри огромной крепости-цитадели. А теперь вопрос: кто будет под кого подстраиваться? Обитатели цитадели или обитатели палатки? Ответ ожидаем.

Блин, а ведь я серьёзно считал, что это я гощу в разуме парня, а получается наоборот? Да, так и есть. Моё влияние почти начисто вырезало ментальную защиту мальчика, которую заменил я. А так как моя ментальная составляющая на порядок сильнее, чем у Гарри, то разум последнего, посчитав меня своей составной частью, начал потихоньку под меня подстраиваться. Взаимная эмпатия, будь она неладна!

И при этом всё это шло тихо-мирно, незаметно, как само собой разумеющийся процесс, потому-то я его и не заметил. А Гарри... Гарри даже не подозревает о возникшей проблеме. А объяснить я ему не смогу, потому что если попытаюсь, то просто сделаю его овощем. Он просто порвёт собственную крышу в попытках понять, как часть его самого (а его сознание просто уверено, что я — это его часть) может оказаться чужой. Так что решать эту проблему мне нужно как можно быстрее, а главное — аккуратно. Чтобы мелкий даже не задумывался, а почему это наши мысли так часто сходиться стали. Или почему это он так нагло стал себя вести, даже с теми, кого раньше уважал.

За примером далеко ходить не надо. Тот же Флитвик. Гарри изначально был только рад подменять профессора, в то время как я тихонько негодовал. Но вот в последние дни мелкому почему-то перестало нравиться оказывать эту услугу, и теперь я вижу почему.

Уже в гостиной он по традиции заварил себе чай и, закусывая сладостями, принялся разбирать новую магическую схему, в потугах отвлечь себя от мыслей о смерти Квиррелла. Нет, малой не переживал за смерть психа, он вообще отнёсся к убийству профессора как обыденной детали. Вот к слову, еще один пример. Адекватный ребенок должен как минимум испугаться, а вот Гарри... его больше волновало заклинание которым я убрал следы. Блин... это ведь по сути мое собственное отражение! По крайней мере его зачаток. Эх, жизнь моя артефактная, нелегкая.

Рыжий сосед по комнате тихо-мирно играл сам с собой в шахматы. Решив не миндальничать, я сразу приложил его Конфундусом как и еще пятерку ребят в гостинной. Ну так, чисто что бы не отвлекали.