Мой капитан

Каждый раз возвращаясь домой, я что-то двигал – но не ради перестановок. Скорее я ронял и бил все, до чего мог дотянуться. То, что я разбивал, я сразу на следующий день замещал, так что в этом нельзя было обвинить персонал, но я не мог припомнить, чтобы мне хватило терпения бессмысленно переставлять всякую ерунду.

Ну или я так не думаю по крайней мере.

Я сел на диван напротив окна и снова и снова попытался вспомнить последние несколько месяцев, не спеша прокручивая перед внутренним взором эти тяжелые, бессонные ночи. Я начал было писать управляющему письмо «Прошу простить за возникшее недоразумение», когда вдруг заметил раскрытый журнальчик с кроссвордами, засунутый под диванную подушку. Целиком заполненные кроссворды вовсе-не-моим-чертовым-почерком.

Я пролистал странички журнальчика, заметив, что заполнена была не только верхняя, но вообще все страницы с кроссвордами. Кто-то решал и заполнял их черными и синими чернилами.

Я знал, что это все дерьмо…

Я начал писать гораздо более подходящий ответ, но тут на экран выскочил новый имейл.

Тема: БДК

Дорогой мистер Вестон!

Я – Ланс Оуэнс, управляющий кадровой службой компании «Элитные перелеты». В прошлые выходные я был свидетелем во время Вашего последнего интервью по личному делу.

Хотя Вы сказали моей коллеге, что не хотите знать, что означает БДК, и Вам еще предстоит ответить на ее письмо по поводу этого определения, я считаю, что Вы должны это знать.

БДК означает, что совет директоров анонимно оценил Ваши предыдущие достижения таким высоким образом, что Вы являетесь бесценным сотрудником «Элитных перелетов». Я прилагаю документ, поясняющий значение этого, и, возможно, когда у Вас появится такое желание, Вы сможете объяснить нам, как Вы, обычный пилот, могли добиться такого результата. Обычно его достигают пилоты, проведшие в «Элитных» более десяти лет безупречной службы. Хотя, принимая во внимание Ваш послужной список и полученные награды, я совершенно уверен, что Вы полностью этого заслуживаете.

Я надеюсь, Вы будете рады летать для нас.

Др. Оуэнс, управляющий кадровой службой компании «Элитные перелеты».

Я открыл приложенный документ, но сумел прочесть только первый параграф.

Сукин сын…

Джиллиан

ЗАПИСЬ В БЛОГЕ

Шесть лет назад…

О, Нью-Йорк!

Нью-Йорк, Нью-Йорк, Нью-Йорк!

Вся моя семья предостерегала меня от тебя, о город! Они говорили, что ты заманишь меня своими сверкающими огнями и блестящими вывесками, сладким запахом, доносящимся из каждого открытого окна на Уолл-стрит, большими надеждами и мечтами, порхающими над рекой Гудзон. Они говорили, что ты затащишь меня глубоко в ее воды и там утопишь…

– Ты не проживешь там и месяца, – говорила мама. – Это для людей, у которых в жизни действительно происходит что-то важное.

– В тебе нет того, что для этого нужно, и никогда не будет, – говорила старшая сестра.

– Только потом не злись, когда мы скажем: «Мы же говорили», когда будешь проситься обратно, – прислал мне сообщение отец в день, когда я уехала. И добавил: – Ты обязательно вернешься, Джиллиан. Максимум через месяц.

Ну что ж, я выжила больше месяца. Прошло ПОЛГОДА, и я доказала, что все трое (и все остальные в моей осуждающей семейке) оказались неправы. Ни разу. Не Правы.

Всего лишь в двадцать три года я живу, как в самых смелых мечтах. Я живу в полностью меблированной квартире на Лексингтон-авеню, напротив Центрального парка, каждую неделю встречаюсь в кафе с красивыми парнями, для которых рыцарство и романтика совсем не пустой звук, и работаю в одном из самых завидных мест на Манхэттене. (Ну да, я в основном бегаю, разнося кофе, и утопаю в бесконечной черной работе, но это место, в котором я мечтала работать с тринадцати лет, так что мне плевать.)

И как будто всего этого было недостаточно, сегодня утром я получила новость «этого-не-может-быть», про которую пока не могу рассказать. Но все равно чувствую, что скоро напишу об этом.