Мой холодный Эрих. Книга вторая

Соскакиваю с него, бегу к шкафу, открываю. На нижней полке лежит его большая спортивная сумка. Расстегиваю молнию, сумка почти пустая, вижу на дне черную коробку, вынимаю. Какой же он всё-таки аккуратист, всю свою одежду достал и развесил в шкафу, не то, что я. А мне лень, у меня до сих пор всё в рюкзаке. А зачем? Мы же тут не на месяц, скоро вернемся в интернат, это опять всё складывать. Тащу коробку к кровати, на ходу открываю крышку. Все свои игрушки собрал.

– Это вы зря всё взяли, Эрих Рудольфович, – смеюсь я, кладя её на одеяло.

– Почему?

– А сейчас узнаете, – ржу я и снова седлаю Эриха. Сажусь ему почти на грудь. Беру из коробки наручники. – Ну-ка, давайте сюда свои руки.

Эрих протягивает мне руки, защелкиваю наручники на его запястьях. Он смотрит на меня, ждет, что я дальше буду делать. Спускаюсь на его ноги, зажимаю их своими коленями. Вытаскиваю из коробки розовый пластиковый контейнер с плагами.

– Это для тебя, – говорит он.

– Ну и что? – отвечаю я.

– Это негигиенично, втыкать их в меня, после того, как они побывали в тебе, – говорит он. – Возьми белый контейнер.

Удивленно на него смотрю. Ну, ладно, кладу обратно розовый контейнер и роюсь, ищу белый, по пути нахожу маску на глаза для сна, вынимаю, пригодится. Наконец, нахожу белый контейнер с плагами, открываю, смотрю на Эриха, он морщится.

– Только короткий, пожалуйста, – просит он.

Ухмыляюсь. Нет, мой дорогой, я сегодня развлекусь с тобой по полной. Я люблю по ночам развлекаться, ты сам это говорил. Вижу ещё какие-то маленькие наручники в коробке, достаю.

– Это для чего? Для твоего друга? Чтобы не убежал? – смеюсь я, примеряя колечко на головку Эриха.

– Нет, это чтобы наручники прикрепить к чему-нибудь, например, к спинке кровати, – объясняет он.

– Хорошо, так и сделаю.

Встаю на колени, ползу к его голове, беру его руки и прислоняю к кованной спинке кровати, закрепляю. Улыбаюсь, чуть спускаюсь и целую его в нос, маской закрываю его глаза. Его грудь слегка вздымается, он недоволен, но молчит. Съезжаю ещё ниже, отодвигаю его ляжки и сажусь между ними. Он начинает глубоко дышать. Раздвигаю ещё сильнее его ноги и забираюсь под попочку, кладу ладони на внутреннюю часть бедер и поглаживаю. Нагибаюсь и легонечко, едва-едва касаясь кончиком языка, провожу по его другу, сначала вкруговую по головке, а потом иду к основанию и возвращаюсь обратно.

Эрих вздрагивает, чувствую, как начинает пульсировать жилка в его паху. Его друг поднимается. Целую его в купол, ловлю рукой и аккуратно вставляю плаг в уретру. Я не стал брать маленький и короткий, выбрал больше среднего с шариками. Осторожно довожу плаг до конца, наружу торчит только одно колечко. Эрих чуть постанывает в этот момент, немножко выгибается, сжимает меня ногами, но не пинает и ничего мне не говорит.

Беру стек-плетку и провожу ей по его щеке, шее, мускулистым плечам, рисую невидимый круг вокруг сосков и резко бью его сбоку по ребрам. Он вздрагивает, захватывает ртом воздух, но молчит. Веду плеткой дальше по животу, спускаюсь к его другу и легонечко шлепаю по нему широким ремешком на кончике плетки. Он вздыхает, его колени ещё больше сжимают меня. Нагибаюсь, облизываю его ствол и слегка сжимаю губками, Эрих дергается, из его уст вырывается легкий стон, ухмыляюсь и пальчиками осторожно подбираюсь к его дырочке, массирую вокруг жеского ободочка, но пока не вхожу.

Отодвигаю его ноги, выбираюсь наружу, сажусь рядом, хватаю его за бедро и поворачиваю набок. Эрих послушно подчиняется и поворачивается. Встаю на колени и начинаю его сильно хлестать плеткой по спине и попе. Он утыкается лицом в подушку и молчит.

– Больно, Эрих Рудольфович? – спрашиваю я, делая перерыв.

– Да, – отвечает он.

– Тогда почему вы не кричите и не стонете?

Он не отвечает. Перешагиваю через него, зажимаю своими коленями его ноги и начинаю ещё сильнее хлестать куда придется: по соскам, по плечам, по спине, попке, по животу, иногда по другу, но по нему легонечко. Он продолжает молчать, но уже дергается от моих ударов. Откладываю плетку, глажу одной рукой его друга, а второй по ягодичке, нагибаюсь, целую в талию. Нащупываю колечко от плага и тихонечко двигаю, второй рукой провожу по щелочке между ягодичками и пальчиком резко захожу в дырочку.

– Цыпленок! – вскрикивает Эрих и выгибается.

Смеюсь. Мне понравилось, что я смог его довести до крика. Слажу с него, легонько ещё прохожусь плеткой по попке.

– Перевернитесь на спину, Эрих Рудольфович, – говорю я.

Он послушно ложится на спину.

– Что ты забыл сказать? – спрашиваю я его и вожу плеткой по стволу его друга.

Он молчит. Легонько бью плеткой по его другу, он вздрагивает и морщится. Конечно, неприятно получать плеткой по своему дорогому нежному другу, особенно если ещё в тебя вставлен плаг.

– Спасибо за наказание, – наконец, произносит он.

Я улыбаюсь. Понимаю, что я не подавил его волю, он мне подыграл, но всё равно прикольно. На коленках подползаю к его лицу, спускаю свои трусики и прикасаюсь своим кончиком к его губам.

– Хороший мальчик Эрих, – говорю я, поглаживая его по щеке, – а теперь поцелуй его.