Мой хозяин дракон

Но почему-то в моей душе проклюнулся робкий росток недоверия. Стал бы лорд Арктур меня спасать, рискуя собой, если бы помышлял только о моем убийстве, или на что там маг намекал? Не складывалось. А еще… Вон, Ташка за дракона глаза готова выцарапать. Ее не убил, значит. А не привирает ли саннор Фейдерлин, возводя на своего молочного брата напраслину? Возможно, дело не в том, что я понравилась магу, а в чем-то ином?

Мои сумбурно пляшущие мысли прервало появление Левии. Она принесла на подносе большую кружку, исходящую паром. Окинула меня испытующим взглядом и покачала головой.

– Что-то ты бледная. И почему не под одеялом? На вот, выпей. И спать ложись. А уж завтра я с тобой поговорю о том, куда должна, а куда не должна ходить девушка.

– У вас в том озере варги водятся? – спросила я, принимая кружку и блаженно грея о ее глиняные бока пальцы.

Левия качнула головой, и большие серьги с филигранью тоже качнулись.

– Нет, не водятся. Это первый раз был, Кора. Но ты подумай – из-за тебя пострадал лорд-дракон. Ума не приложу, зачем он полез в драку в человеческом обличье.

«Мне боялся навредить», – подумала я и промолчала.

Пила большими глотками пряное горячее вино и думала, как быть дальше. Думать не получалось. В голову лезли всякие глупости, к примеру, пойти к Арктуру и нажаловаться на Фейдерлина. А потом согласиться на неприличное предложение самого Арктура. К моему великому удивлению, целоваться с драконом оказалось приятно, хоть подруги и любили рассказывать о том, что первый поцелуй – это слюняво, мокро и все такое.

Вконец измучившись за ночь, к утру я все же приняла решение: останусь на острове. Уж лучше штопать чулки и отдавать свою силу для восстановления дракона, чем стать бесправной постельной игрушкой мага. Последнее… как-то мерзко, да и мелко для адмиральской дочери. А с драконом… Что ж, возможно, гораздо опаснее, но и честнее. Для меня самой легче. Почему Фейдерлин так назойливо пытался утащить меня подальше от дракона? Почему лорд Арктур считал, что из-за меня замок пропах ароматом роз или чем-то там еще? Оба они вели какую-то странную игру, отчего у меня возникало ощущение, что шагаю я по тонкому-тонкому льду и он прямо под ногами дает трещины. Стоит остановиться хоть на миг – и ухну в ледяную воду с головой.

Да, я решила остаться. Был, правда, один интересный нюанс, связанный с властью Фейдерлина на острове: он мог лишить меня разума. Но что-то мне подсказывало: вряд ли маг воплотит в жизнь свои угрозы.

Маг говорил, чтобы я пришла к нему после обеда, но я решила не затягивать, отправилась пораньше. Пока брела мрачными коридорами, пыталась придумать, чем объяснить отказ, и в голову не лезло ничего лучше, чем размахивать своей девичьей честью как знаменем. Сказать наконец, что меня так воспитали, что я лучше умру, чем стану чьей-то содержанкой. Фейдерлин, разумеется, накричит, обзовет меня дурой… А, может быть, после такого заявления и сам отстанет? К чему одаренному магу дура? Что до девичьей чести… Я и об этом долго думала ночью. Папа бы не одобрил тех мыслей, это точно, но для себя я решила, что с этой самой честью, невинностью девы, я рано или поздно расстанусь, но – не так, как это видел Лиар Фейдерлин. Пусть это будет по любви, даже если и без брака, освященного божественной властью жреца.

Я немного помедлила перед дверью, ведущей в покои мага. Еще раз попыталась привести мысли в порядок, бормоча себе под нос: «Я не могу у вас жить, для меня это хуже смерти, и если вы благородный человек, то поймете». Постучалась. Подождала. Затем аккуратно толкнула дверь, заглянула внутрь. Взгляду открылась роскошно убранная комната с двумя большими окнами. Здесь было все – и спальня, и рабочий кабинет. В дальнем углу возвышалось поистине королевское ложе под тяжелым бархатным балдахином. У стены, где было светлее, стоял массивный письменный стол, заваленный грудами бумаг, свитками, да и просто старинными книгами. А Фейдерлина здесь не оказалось.

Я воровато оглянулась: в коридоре тоже было пусто. Скользнула внутрь. Может быть, я смогу узнать чуть больше о намерениях мага, если пороюсь в его бумагах?

Затея конечно же была глупой и, если можно так сказать, изрядно затертой. Сидя в особняке, я от скуки перечитала не один роман, в которых герои именно так и поступали, а затем неизбежно расплачивались за такую-то дурость, кто – свободой и доверием, а кто и жизнью. Но бумаги на столе Фейдерлина так и манили. А что, если я узнаю что-нибудь новенькое?

Я все же скользнула внутрь, оставив дверь чуть приоткрытой. На цыпочках пересекла комнату, на всякий случай заглянула за бархатные занавески балдахина – а не в постели ли маг? Но там было пусто. Смятые простыни говорили о том, что Фейдерлин ночь провел у себя, а потом куда-то ушел. Я вернулась к столу.