Мой худший друг

Громова поджимает губы. Кивает и смахивает мои пальцы со своего плеча. Отстраняется.

Вроде всего сантиметров пять между нами теперь, а на душе уже погано.

– Ладно. Я поняла.

Арина выдавливает милую улыбку. Протискивается между мной и дверью. Курс берет к столу. Наблюдаю за ней перманентно, пока она набирает воды и ставит букет в вазу, перед этим вытаскивая цветы из обертки.

– Ну, – делаю шаг, зарываясь пальцами в волосы, – я, наверное, был не прав, – поджимаю губы. – Не подумал, что тебе может быть неприятно. Ты слилась. Хотя мы вроде как договаривались…

– У меня уважительная причина. Я не с подружками в клуб пошла, – снова подковыривает, гадина.

– Ну да…

В-о-о-от, уже и на попятную иду. И плевать, что минуту назад ее претензии меня выбешивали. Ладно, не совсем на попятную. Скорее, это просто маневр. Шаг назад, чтобы добиться цели.

– Но нормально ничего не объяснила.

– Я сказала, что буду учить.

– Ты всегда что-то учишь. И если между мной, – тычу себе в грудь пальцем, – и твоими книжками стоит выбор, ты выбираешь их.

– Серьезно? Мы всю неделю виделись, и в пятницу… – делает паузу. – Мы пошли в кино в пятницу. Ты хотел увидеться, и мы поехали гулять. Вместо того чтобы делать задания, я поехала с тобой. А потом пыталась все решить за двадцать минут до отправки теста куратору! Задание, на которое как минимум два часа отводят! – Громова переходит на крик.

Если продолжит в том же духе, ее отец снова тут где-нибудь нарисуется.

Прячу руки в карманы, потому что они по инерции в кулаки сжимаются. Я снова злюсь. Вот что за девка?!

– Я уже понял, что во всем виноват. Можешь так не орать. Но могла бы и вчера мне все это рассказать!

Я жду тираду на тему – ты офигел, но даже тут просчитываюсь.

– Это бы что-то вчера для тебя поменяло? Например, ты бы остался дома? – Аринкина бровь ползет вверх. Шеки краснеют. Но теперь она хотя бы не орет.

Хороший вопрос. В точку. Потому что я не знаю и не помню, когда за последние два года проводил субботний вечер дома. Поэтому малодушничаю и озвучиваю «правильный» ответ:

– Остался бы.

Ловлю ее взгляд. Громова ставит вазу на подоконник и задергивает штору одним резким движением.

– Ну-ну.

– Не веришь?

– Не очень, – цокает языком и, обойдя меня стороной, усаживается на кровать.

Воспринимаю это как приглашение и сажусь с ней рядом. Расстояние сантиметров десять. Если сейчас ее коснусь, точно разорется. Или, даже хуже, холодно проигнорирует. Поэтому откидываюсь назад и подпираю спиной стенку.

Молчим.

Оба, как полные придурки, сидим и молчим.

Арина издает глубокий вздох и, упершись ладонями в кровать, отталкивает себя к стене, почти сразу притягивая колени к груди.

– Так и будем молчать?

Не выдерживаю. Первым эту тишину разрываю, потому что еще секунда этого «транса», и просто взорвусь.

Арина пожимает плечами. Но теперь хотя бы на меня смотрит. Злобно, правда, но это формальности.

– А что говорить? Мне кажется, что не получается у нас, Тим. Ничего не получается, – последнее проговаривает по буквам.

– Тоже в мед, что ли, после школы податься, – закидываю удочку, чтобы ее отвлечь.

Потому что то, куда она клонит, да нет же! Говорит прямо, мне не нравится. Что значит «не получается»? Я не согласен. Я на такое вообще не подписывался!

– Чего?

Аринка хмурится, но свой жизнеутверждающий бред притормаживает. Можно ловить момент.

– А что? Я не принципиальный, – ухмыляюсь. – Отец заплатит. Сам вряд ли поступлю. С моими-то знаниями по химии.

Пока она переваривает сказанное, просовываю ладонь ей под спину и подтягиваю к себе. С физическим сопротивлением не сталкиваюсь. Она только глаза закатывает, а сама при этом мне поддается.

– Будем вместе учиться… – продолжаю, устраивая ее между своих ног. Обхватываю плечи, крепко прижимая Арину к груди.

– Не говори ерунды, – бормочет, но чувствую, что улыбается.

– А мне кажется, идея – топ.

Арина примерно минуту смотрит на свой стол, а потом запрокидывает голову так, чтобы видеть меня.

– И ты не права. Если решила меня кинуть, скажи прямо, – переплетаю наши пальцы. – Но даже не думай, что я от тебя отстану.

– У тебя развивается мания преследования.

– Ага. Она. Мир?

Аринка прищуривается. Думает. И делает это очень демонстративно. Затягивает и так повисшее между нами молчание, а потом кивает.

– Мир.

– И, если у тебя есть дела… как в пятницу, говори сразу. Я пойму. Правда пойму. Еще одного заваленного теста моя психика просто не переживет.

Улыбаюсь и получаю тычок локтем в живот.

Арина пафосно дует губы, но быстро меняет гнев на милость.

– Давай что-нибудь посмотрим, – сама предлагает. – Я тут один сериал хотела начать…

– Давай. Тащи бук.

Следующие несколько часов мы валяемся на кровати, залипая в экран ноутбука, который стоит на стуле рядом. Арина лежит у меня под боком. На удивление, сегодня я не то что не воспринимаю ее близкое присутствие остро… Просто похоть внезапно заменили трепетные чувства. Хочется просто ее обнимать.

Прижимаю Аришу к себе крепче, а самого подрубает. Бессонная ночь не прошла бесследно.

– Ты спишь? Тим!

– А, нет, там сейчас крутой момент будет, смотри.

– Ты уже видел эту серию?

– Все серии.