Мой книжный парень (ЛП)

А на следующий день мы опять подсунули Трэвису «фальшивую» Эбби. Это была потеря бесценного времени, но дурацкий Брент со своей чарующей улыбкой постоянно сбивал меня с толку. Да что за власть Трэвис и Брент имели надо мной, воздействуя своим очарованием?

«Ну давай же, Ким, у нас есть отпадный список всевозможных Эбби, с которыми должен встретиться Трэвис. Мы не можем упустить такой шанс», — хныкал он, и я поддалась. Черт бы его побрал. Но после этого я собиралась отправить Трэвиса на настоящее свидание, которое он не сможет испортить, и мы выиграем пари. Блин, ну кто ж знал, что я окажусь такой азартной?

— Ладно, Трэв. У нас есть для тебя другая Эбби, — практически пропел Брент, когда мы шли к музыкальным классам.

— Почему ты опять помогаешь? — спросил Трэвис. Эй, а парень умнее, чем я полагала!

— Потому что я не верю, что ты справишься с этим даже с моей помощью, поэтому я с таким же успехом могу присоединиться к веселью.

Ого, а Брент хорош! Четко. Погодите-ка, а может он и правда думал, что Трэвис не справится с этим. А он, конечно же, справится. С моей помощью он обязательно победит.

— Так, эта девчонка интересуется музыкой. Произносит свое имя как «Эби», а не Эбби. Опираясь на информацию, которую мы добыли, создается впечатление, что она неплохо разбирается в искусстве. Единственное, мы заметили, что она сторонится людей.

А вот это немного неправильно. Девушка была мила в своей застенчивости, так что не это было проблемой. Но из этого мы сделали вывод, что она вела себя как отшельница. Она выбиралась только на занятия музыкой и ни с кем не разговаривала — у нее не было друзей. И мы не могли понять почему, так как исходя из того, что мы узнали о ней, она казалась нормальной. Но смысл был в том, чтобы посмотреть, как Трэвис попытается поговорить с ней, потому что она в буквальном смысле не разговаривала ни с кем, кроме авторитетных лиц. Опять же, видите, насколько это было неправильным? Может, у нее имеются тревожные расстройства? Может, у нее какие-то другие проблемы, и мы только усугубим их? А может, мы просто будем издеваться над ней и даже не заметим этого? Брент заговорил, вырывая меня из моих мыслей, и я аж подпрыгнула. Глупые, глупые гормоны; глупые, глупые эмоции; глупые, глупые парни.

— Судя по всему, она не против, когда люди слушают ее игру, потому что она настолько хороша, что люди приходят послушать ее. Но это единственная сфера, в которой она чувствует себя уверенно. — По крайней мере, это во многом соответствовало действительности.

— Не беспокойтесь, ребят, у меня все под контролем. Она у меня мигом болтать начнет. Но только, Ким, скажи пожалуйста, с чего мне начать?

Мне действительно не приходило в голову ничего подходящего.

— Похвали ее музыку, но только сделай это тонко. Типа, не знаю, скажи ей, что те эмоции, которые она выражает своей музыкой — отражение твоих собственных.

— Хэй, вот это то, что нужно, — кивнул Трэвис.

— Молодчинка! — сказала я, перед тем как отправить его к девушке.

— О, нет! Хуже! Намного хуже, чем в прошлый раз!

— Что, правда? — я развернулась к Бренту, чтоб увидеть, как он возмущенно трясет головой.

— Правда, — заявил он.

— Ненавижу вас, парни!

— Ты любишь нас, — практически в унисон сказали оба.

А затем мы пошли слушать, как Эби играет на скрипке. И, черт, она была хороша. Мой способ подката к ней даже и шуткой назвать нельзя. Она играла какое-то классическое произведение, которое было мне смутно знакомо, но я не могла понять, где могла его слышать. Это было поразительно. Это были взлеты и падения, высокие и низкие ноты, энергичное звучание и не очень. А она создавала впечатление полной непринужденности, будто то, что она делала, было самой обычной вещью. Если бы я могла так играть, то вышагивала бы по школе, будто я самая чумовая. Да, я имела склонность даже думать, пользуясь жаргоном девяностых, а не только говорить на нем.

Мы терпеливо ждали, и когда она закончила, никто к ней не приблизился, кроме Трэвиса. Клянусь, он шел медленно, даже неуверенно, но все равно подошел к ней. Мы слышали, как он заговорил, да так ловко все сказал, что это вызвало у меня чувство гордости. Но она даже не взглянула на него. Бесит.

Она принялась собирать свои вещи, пока Трэвис пытался ей сказать, насколько великолепна она была, но все это время она продолжала игнорировать его. Он все пытался и пытался, но она не реагировала, будто его и не было вовсе. Я видела его разочарование, и вот тогда он начал сыпать намеками с сексуальным подтекстом. О, боже, нет!

«Если ты хочешь еще немного порепетировать, у меня есть требующий по-настоящему трепетного отношения инструмент, на котором ты могла бы попрактиковаться.»

Это было настолько ужасно, что я не смогла сдержать смех, как и Брент. А дальше — больше, так что мы продолжали смеяться.