Мой книжный парень (ЛП)

Брент закивал головой в ответ, как будто он понял меня, но я не уверена, что так и было. Если уж на то пошло, я сделала больно его лучшему другу, а он отрывается со мной. Я больше не хотела зацикливаться на этом, поэтому продолжила говорить громким веселым голосом.

— Давай уже, идем, попрыгаем, — сказала я, шлепнув его по руке и поспешив запрыгнуть на ближайший батут.

У нас ушло около часа на хождение от одного батута до другого, при этом мы бросали мячи друг в друга и истерически смеялись над полным отсутствием у меня координации. Если прыжки на батуте действительно были видом спорта, меня бы дисквалифицировали еще до начала соревнований.

Было так весело отрываться и веселиться с Брентом. Я беспокоилась, что может возникнуть чувство неловкости между нами; было что угодно, но не это. Было так естественно, что мы вдвоем просто развлекались вместе, и это разожгло одну или две… или пятьдесят мыслей о нас, как о паре. Мне пришлось трясти головой каждый раз, когда мой мозг начинал думать в этом направлении. Мы не могли быть вместе по нескольким причинам, поэтому я должна перестать думать об этом.

Конечно, это не помогало, когда мы прыгали рядом на одной и той же боковой стенке. Мы наталкивались друг на друга, вместе падая на мат, переплетаясь конечностями, держась за руки, подпрыгивая поваленными телами на поверхности батута, а точнее, я на нем сверху, прямо как в фильмах.

Хотя мы старались двигаться осторожно, я зависала, когда приходилось прижиматься к Бренту. Я задерживала свой взгляд на нем, а его глаза пристально смотрели в мои. Казалось, что в последнее время такие моменты случались довольно часто — никто из нас не произносил ни слова, давая возможность тишине говорить за нас, позволяя нашим телам выражать наши мысли, и наша душевная связь красноречиво свидетельствовала о многом. Это был язык тишины, который понимали только я и Брент, и тишина говорила:

— Я хочу тебя. Ты мне нравишься. Ты мне больше, чем просто нравишься.

А потом я услышала его очередную мысль еще до того, как она вырвалась из его рта.

— Я не могу так поступить с Трэвисом, — сказал он, сумев расцепить наши руки и ноги, и, стряхнув меня с себя, отполз.

Он неуклюже поднялся на ноги и сбежал, оставив меня сидеть на подпрыгивающем батуте и, задыхаясь, пыхтеть. Я на какое-то мгновение совсем растерялась, не понимая, что произошло. Перестав думать только сердцем, я включила мозги, и мне удалось подняться на ноги и рвануть в том же направлении, куда только что убежал Брент.

Я обнаружила его в одном из коридоров, где он ходил взад и вперед.

— Брент, — негромко позвала я его, боясь испугать его и желая только привлечь его внимание.

Он даже не заметил, что я была там.

— Брент, — сказала я громче, и его голова дернулась, повернувшись в мою сторону.

Душевная боль, отразившаяся на его лице, заставила меня сделать шаг назад.

— Поговори со мной… Какого чёрта произошло?.. Скажи мне, что не так, — выдавила я из себя просьбу, после вопроса, который следовал после другой просьбы.

— Ничего, — сказал он.

— Это совсем не было похоже на ничего, — сказала я ему. — Ты сбежал сразу же, как сказал что-то о том, что не можешь так поступать с Трэвисом. И что, черт побери, это было? Я твой друг, Брент. Если что-то тебя беспокоит, ты можешь сказать мне об этом.

— Но не это, — пробормотал он.

Я сделала к нему шаг, а потом еще один, медленно, нерешительно, боясь, что он отступит назад. Но он не пошевелился, и вскоре я стояла прямо перед ним, вторгаясь в его личное пространство.

— Что бы это ни было, все хорошо. Просто поговори со мной.

— Ничего не хорошо, — резко ответил он.

— Что не так? — спросила я.

— Ты, — сказал он так громко, что я вздрогнула. — О, Боже, нет, не в этом смысле, Ким. Я совсем не это имел в виду.

— Тогда в каком смысле? — спросила я. — Потому что прямо сейчас ты заставляешь меня чувствовать себя последней сволочью, — призналась я.

Я правда чувствовала себя сволочью. Позавчера у меня было все, кроме отвергнутого Трэвиса, а сегодня я флиртовала и пускала слюни на Брента, и чуть не набросилась на него. Не удивительно, что он сбежал от меня.

— Это я сволочь, — заявил он.

— Что? — спросила я, потрясенная его ответом.

— Это я сволочь, которая испытывает желание по отношению к девушке своего лучшего другаю

— Я… ммм… хмм? — промычала я в ответ.

— Твою мать, — громко выругался он. — Как же это херово, — сказал он тише, но тон остался таким же резким. — Черт побери, Ким, я люблю тебя. Но я не могу, потому что ты с Трэвисом.

— Ты любишь меня? — спросила я, находясь в полном и абсолютном шоке, и никак не могла поверить в это.

— Я пытался не любить, — ответил он. — Я правда очень старался, но так и не смог не влюбиться в тебя. Я не хотел разрушать нашу дружбу, но потом ты начала встречаться с Трэвом. Честно, я тогда очень старался убить в себе эти чувства, но я просто не смог.

— Трэвис? — спросила я равнодушно, потому что я не могла ничего придумать, чтобы сказать ему.