Мои корни

Ему, в общем, нравилось. Начальнические понты, которые тогда, а еще больше в последующие годы, были главным “по жизни” для многих, его не так уж интересовали. Добираться из дома недалеко. Четверть часа на трамвае, а исчезновения персональной машины с водителем, мечтой и основой жизни большинства советских руководителей, он почти и не заметил, как мне кажется. Работа довольно интересная, есть место и некоторое время для упомянутых “хотелочных” расчетов. Зарплата… ну, в общем, его устраивало. Я несколько раз тогда заезжал в этот институт в своих командировках из Нижневартовска — вид у него был, скорее, довольный. В обеденный перерыв он и еще несколько коллег регулярно ходили в ресторан гостиницы “Россия” за несколько кварталов. Я пару раз участвовал. Ну, конечно, они там не только ели. Такой вот локальный пир остроумия, на котором все блистали, но, конечно, А.С. правил бал.

Среди прочего, А.С. “на ходу” подсказал мне объяснение одной чрезвычайно мучившей самотлорских нефтяников проблемы… Речь идет о “канавочной” или “ключевой” коррозии. Система сбора нефти, газа и воды с нескольких тысяч скважин Самотлора на полтора десятка площадок подготовки — это было тысячи полторы труб диаметром от двухдюймовой до метровой. И вот они начали рваться. Причем все по одному образцу — их рвало и разворачивало по нижней образующей подьемного участка с длиной разрывов в несколько метров. Ну, то, что в трубе, при этом выплескивается на болото. Пару лет назад на Аляска из-за одного такого порыва, где вылилось на тундру полторы тонны нефти, Бритиш Петролеум на полгода остановило добычу в своем секторе. У нас, конечно, до таких ужасов не доходило. Вылилось и вылилось, ну, заругают, может быть, руководство промысла на партхозактиве.

Ну, уж бог с ней с окружающей средой, но выполнение плана! Трубы рвутся, приходится все время их перекрывать, ремонтировать, а во многие места и на болотоходе не всегда проедешь. Производственники к своему ЦНИЛу — центральной лаборатории объединения, те к специалистам по коррозии… нет понимания, откуда оно берется на этой нижней образующей и что делать. Среди прочего жаловались и мне. Привезли спил неразорвавшейся, но сильно прокорродировавшей трубы. Действительно, в разрезе получается немного похоже на скважину замка. Круглая труба снаружи и круглая внутри и снизу как будто пропил шириной с сантиметр и глубиной миллиметров четыре-пять. Если глубже — труба рвется. И вот что характерно — пропил, прокорродировавшая зона чистая, без рыхлой пленки продуктов коррозии, как в других случаях. А почему так — непонятно. И я не знаю.

А тут я был по делу в Уфе и рассказал, среди прочего, и эту историю. Оказалось, что А.С. уже что-то слышал об этой истории от своего коллеги, молодого завлаба М.Г., который часто летал в Нижневартовск как бы для защиты труб от коррозии, но скорей — для изготовления кандидатской диссертации тамошнему главному инженеру объединения нефтяников. Но не обратил особенного внимания.

А я ему начал рассказывать, как много головной боли у эксплуатационников от этих диковинных повреждений. И о том, что никаких разумных объяснений не получается. Вот и у меня была теория, но не получается, нет хорошего объяснения, а значит — непонятно, как с этим бороться. “Ну, и что ты предполагал?”

Предполагал я, исходя из характера порывов, что дело связано как-то с гидравликой потока в трубе. Тут идут вместе газ, вода и нефть. При тех скоростях, какие есть в реальности в системе нефтесбора, режим течения смеси может быть или пробковый, или расслоенный. Ну, пробковый — все понятно из названия. То полным сечением идет газ, то жидкость, с длиной пробок в десятки, а бывает, что и в сотни метров. Никаких особых повреждений именно на нижней образующей тут ожидать не приходится. А при расслоенном режиме на опускных участках жидкость идет понизу, газ поверху, а на подъемных образуются т. н. “застойные зоны”. Там по поверхности газом гонит большие волны вперед, а по низу то, что не перебросилось через местный максимум профиля, стекает вниз.

Я просчитал режим для нескольких известных мне порывов — получалось, что именно такой — расслоенный с застойными зонами. Но все равно непонятно. Почему вот этот характер порывов, эта “канавка” понизу. Застойная-то зона покрывает собой половину сечения — так и коррозия должна идти больше в нижней половине трубы. Но не таким же узким пропилом? Нет у меня ответа. И ни у кого на тот момент.

Александр Сергеевич заинтересовался, задумался. Но и у него ответа нет.