Мой красный дневник

Волосы блестели и были аккуратно собраны в прическу. Конечно, глаза все еще отливали красным, но не настолько, чтобы заподозрить во мне родственницу Дракулы. Нацепив дежурную «офисную» улыбку, я вышла в коридор, а из него в кухню и обомлела. На столе дымился свежесваренный кофе. На тарелочках, источая одуряющий аромат, красовался пухлый омлет с гренками и мясом. Тоненький кусочек жареного хлебушка с маслом лежал на салфеточке рядом. Вилочка блестела зубчиками около тарелки.

– Вау! – Страдания по сытной и красиво приготовленной пище были огромными. Еще никто, кроме моей мамы, не готовил мне завтрак и не сервировал стол. Но калории… И стоящие за ними лишние килограммы…

– Присаживайся, Леночка! – Борис отставил стульчик и усадил меня так, словно я не расхаживала перед ним в халате и пижаме, а сверкала бриллиантами и огромным декольте бального платья.

– Как приятно… – задумчиво оглядела я вкусно пахнущее великолепие. – А что мне за это будет, кроме внеплановой прибавки к весу?

Он расхохотался и уселся напротив.

– Кушай, приятного аппетита! – И он подал пример, вонзив в румяный бочок омлета вилку.

Я подумала о том, что бессонная ночь, возможно, сожгла часть жировой прослойки. И если я даже сейчас засну, то, скорее всего, не растолстею. Ум-м, ням! Такого воздушного и нежного омлета я не ела никогда.

Взявшись за чашку с кофе и, ужас, за жареную гренку, я облегченно вздохнула: организм успокоился. Причем до такой степени, что в кровать захотелось прямо сейчас.

– Спасибо за завтрак. – Вежливо поблагодарила я. – Сковородку и тарелки не мой, я сама… – тут я зевнула в кулак, – когда отосплюсь.

– Да ты что? – Борис поднял в изумлении брови. – Спать сейчас, после еды? Да у тебя живот к вечеру будет, как у беременной!

– Так я одна. А ты все равно скоро уйдешь.

Тот метнул на меня странный взгляд.

– Я с незнакомыми женщинами не сплю, а живота от регулярных занятий сексом не бывает. Если предохраняешься.

– Ой, да ладно, я в твой гарем не набиваюсь и вообще, тебе пора.

– Да. – Он поднялся и быстро надел свой безразмерный свитер. – Лен, на самом деле у меня к тебе последняя просьба. Обещай, что выполнишь, и я уйду.

– Обещаю. – Душераздирающе зевнула я. Спать хотелось все сильней.

– Мне Сашка дал адреса и телефоны всех сотрудниц своей конторы и координаты тех, кого знал и успел разглядеть в полутемном зале.

– И что? – насторожилась я.

– Знаешь, поскольку происшествие всегда расследуется по горячим следам, мне нужно опросить этих людей. Но снова попасть в ситуацию, как вчера с тобой, мне не хочется. Уговаривать, тратить время…

– Хочешь, чтобы я всех обзвонила? – Проницательно поинтересовалась я.

– Я хочу, чтобы ты поехала со мной. Люди тебя знают, доверяют, и документы требовать не будут. Возможно, я смогу управиться до вечера и уехать в Москву.

– Здорово. – Я посмотрела на него красными глазами. – Я помогаю, спасаю, а потом – пошла вон, дура бестолковая… Так, что ли?

– Лена, ты хочешь испортить себе репутацию?

– Я уже перебоялась. Замещать Свету в кровати твоего братика не собираюсь. – Я пожала плечами. – В крайнем случае, пойду экскурсоводом в один из наших музеев. Или смотрителем. Или уборщицей… И почему твой брат оказался таким бабником?

– Риторический вопрос, как правило, не требует ответа. Лен, просто прошу, помоги, а? Мне Новый год тут тоже встречать не хочется.

– Жена и дети?

Борис рассмеялся.

– Интересно, да? Я не женат, Леночка. Вернее, разведен. Очень давно. Детей нет.

– Интересно. – Кивнула я.

– Раз интересно, собирайся. Мы теряем время.

– А ты будешь отвечать на мои вопросы?

– Буду. – Серьезно пообещал он. – Если они не затронут государственные интересы.

Понимая, что меня загнали в ловушку, и от этого настырного братца теперь не отвертеться, я вышла в коридор.

– Стой там, – сказала ему, – я переоденусь.

В конце концов, мне тоже хотелось узнать, какому уроду я обязана лицезрением трупа этой безумной ночью, и стоит ли шарахаться от теней в глубине наших безлюдных переулков.

Надев джинсы и теплые кроссовки на ноги, а сверху тонкий свитер и любимую синюю куртку, я появилась в коридоре. Борис стоял у двери и о чем-то усиленно думал. Оглядев мой наряд, улыбнулся:

– А макияж?

– А смысл? – В тон ему ответила я. – Все равно увольняться. Пусть заценят мой натуральный облик!

Я схватила ключи от машины.

– Может, я сам?

Под зорким и бдящим глазком моей соседки напротив я заперла дверь и, кивнув Борису, побежала вниз.

Широкой задницей у самого нашего подъезда стоял черный джипистый мерседес с московскими семерками в номере.

– Я отъеду, а ты встань на мое место. – Скомандовала я. – У нас не принято загораживать чужие окна.

Мужчина оглянулся и соразмерил высоту своей машины с высотой окон. Пикнув сигнализацией, он пожал плечами и улыбнулся:

– Знаешь, ночью мне было все равно.

Я кивнула, заметив тень лиц соседей снизу, жадно глазеющих сквозь тюлевую занавеску. Теперь, благодаря Панкратовым, на моей идеальной репутации поставлен огромный жирный крест. Такую большую и дорогую иногороднюю машину они мне долго не забудут.