Мой кровный враг

Если бы мы сейчас не переговаривались, отклонившись за спину Акиля, я бы сперва обругала Рика за то, что он посмел предположить, будто я остаюсь с ним только потому что деваться некуда, а потом рассказала бы, как он мне дорог и рассказывала бы долго… Но не здесь и не сейчас. Поэтому я лишь подняла бровь.

– Надеешься от меня избавиться?

– Надеюсь, что не избавлюсь, – он улыбнулся и тут же посерьезнел. – Если хочешь, орден поможет разобраться с контрабандистами. А поскольку чумные не слишком разбираются в границах удела, бить их придется совместными силами. И твоя комната в замке всегда останется твоей.

– Спасибо, – кивнула я. – Насчет чумных и контрабандистов обсудим позже.

Поговорить спокойно мы не смогли, ждали, когда закончится заседание. Казалось, в моей груди разгорается солнце, и меня вот-вот разорвет от счастья. Я ведь не рассчитывала на земли и титул, я ведь совсем недавно и жить не планировала!

Едва королева объявила перерыв, ко мне потянулись с поздравлениями. Знакомые и незнакомые, которые просили Рэндольфа или Ричарда представить их мне, так что к концу перерыва у меня голова гудела от имен и лиц. Рэндольф от души веселился, Рик сохранял невозмутимость, Акиль, задумчиво глядя в пространство, заметил, что королевская милость порой бывает тяжелее опалы.

Когда вечером мы сели все в ту же карету с гербом хранителей на дверце, хватило сил лишь на то, чтобы бессильно привалиться к плечу Рика.

– Устала? – Он коснулся губами моих волос.

Я кивнула. Помнится, отец говорил, что самые тяжелые – первый и второй день совета, когда решаются самые важные дела. Третий остается для всякой ерунды, на четвертый – лорды и леди собираются узкими кружками обсудить дела, касающиеся лишь соседей. И вечером – бал. Завтра, насколько я понимала, намеревались представить жениха королевы и вряд ли кроме этого будут серьезные дела. Но у меня в сумке лежала кипа бумаг, конфискованных у лорда Грея, и с ними тоже надо было разобраться, так что мне предстояла еще одна бессонная ночь и не слишком бодрый день. Благо, орден хранителей не стал публично требовать с Локка недоимки, как собирался. Но и с этим придется что-то решать…

– Привыкнешь, – улыбнулся Рик, обнимая меня.

– Вечно ты предлагаешь мне привыкать к какой-то гадости, – буркнула я, закрыла глаза, позволив себе какое-то время понежиться в его объятьях. Жаль, что после возвращения придется на какое-то время ехать в Локк и разбираться с делами.

Карета меж тем свернула в сторону. Я нахмурилась.

– Вроде бы мы ехали не здесь.

Не то чтобы я не доверяла Рику, просто на сегодня мне хватило неожиданностей.

– Мы едем не в ставку. Тебе нужна портниха. Потом к ювелиру и… Чтобы завтра ты выглядела так, как подобает твоему новому титулу. И еще бал в последний день.

– Стоп! – Я выпрямилась, высвобождаясь из его рук. – Нет.

Сшить платье и белье к нему за ночь можно, если у портнихи есть помощницы. Но стоит это… А у меня с собой было только жалование хранителя. Про ювелира и говорить нечего.

– Я заплачу, не волнуйся, – сказал Рик.

В этом-то и проблема. Я покачала головой.

– Нет, я не могу это принять. Вели кучеру возвращаться в ставку.

– Объясни, – нахмурился он. До сих пор…

Да, до сих пор я была на полном его содержании. Но…

– Есть разница между тем, чтобы принять от ордена кров, еду, одежду, оружие и доспех без которых невозможно выполнять свои обязанности – и тем, чтобы принять от любовника платье и украшения. Я не содержанка и никогда ей не буду.

Рик надолго замолчал, глядя мне в лицо так пристально, словно пытался разглядеть на нем что-то очень важное. Резко выдохнул.

– А от мужа примешь?

– Что?!

– Выходи за меня. Нас поженят в любой церкви, а свадьбу устроим потом, когда вернемся – если ты хочешь свадьбу.

Как будто мне мало было неожиданностей сегодня! Сердце на миг замерло, а потом бешено заколотилось. Я ошарашенно молчала, не в силах выдавить ни звука. Рик расценил мое молчание по-своему.

– Я понимаю, что тебе не ровня: все, что у меня есть, принадлежит ордену, а сам я не имею ни титула, ни земель. Локк в любом случае принадлежит тебе и отойдет твоему первенцу, – он запнулся. – Словом, если ты откажешь, я пойму. И все равно буду…

Я накрыла пальцами его губы, заставляя замолчать.

– Нашему первенцу. – Я погладила его по щеке. – Локк будет принадлежать нашему первенцу. Я же обещала, что буду с тобой.

– Это значит «да?» – он коснулся губами моей руки.

Я запустила пальцы ему в волосы, притягивая ближе.

– Это значит «да» – прошептала я прежде, чем поцеловать его.