Мой Лабиринт, или Мемуары непрожитой жизни

Однажды Юлька проспала, на завтрак выпила чаю и съела кусочек булки со сгущенкой, не заметив, что ее длинные черные волосы окунулись в эту самую злосчастную сгущенку, и побежала в школу. На первый урок она опоздала, вбежала в класс запыхавшаяся, непричесанная, с распущенными волосами. Марина Ивановна, раздраженно постукивая указкой об пол, посчитала нужным долго и нудно выговаривать ей за опоздание. Вдруг она прервалась на полуслове, ее глаза округлились, и она закричала дурным голосом:

– Немедленно в медицинский кабинет!

Юлька Безверхова оторопела от такого поворота событий, но Марина Ивановна уже подталкивала ее к выходу. После их ухода в классе было высказано много версий по поводу предполагаемой Юлькиной болезни. Скоро все прояснилось. За дверью послышались визгливые голоса Марины Ивановны и школьной медицинской сестры, которая в свое время порадовала меня новым словом «ожирение»:

– Вши! Вы видели, у нее вся голова в гнидах! Прямо гроздьями висят!

– Что тут видеть? Вы знаете, в каких условиях живет их семья. Они неблагополучные. Наверное, никогда не моются.

– Она заразит мне весь класс!

Тут я поняла, что у меня появилось еще два новых незнакомых слова – «гнида» и «вши». Вернее, слово «гнида» я уже слышала. Его использовали как ругательство во время склок на кухне нашей коммунальной квартиры. Юлька Безверхова – гнида? С какой стати Марина Ивановна так ругается? Я зареклась опаздывать на уроки.

Дальше Марина Ивановна перешла к решительным действиям и отсадила нас с Юлькой Безверховой на последнюю парту. Но самый ад начался на перемене. «Они вшивые!» – выступал, как Ленин на броневике, вставший на парту Сережа Швидченко. – «Надо объявить им бойкот!» Дети обходили нас стороной и тихо, а то и громко перешептывались, повторяя слово «вши». На перемене мы с Юлькой стояли в школьном коридоре у стены в полном вакууме. Я терпела это ровно две перемены, а потом решилась и, не говоря ни слова, отошла от Юльки. После следующего урока пришла Юлькина мама и забрала ее домой.

История, конечно, полностью Юльку оправдала. Стоило ей помыть голову, чертова сгущенка смылась с волос и «гниды гроздьями» пропали. Но ее родителям пришлось отвести ее в кожно-венерологический диспансер, чтобы взять справку об отсутствии вшей, что заняло два дня. Оба эти дня я ходила в школу, и за мной прочно закрепилась кличка «Вшивая». Но и на этом история для меня не закончилась. Марина Ивановна заметила мое мелкое предательство и хотела собрать совет отряда, чтобы обсудить мое поведение. К счастью, до этого дело не дошло.

Юлька повела себя очень благородно. Возвратившись в школу со справкой, она подошла и заговорила со мной, как ни в чем не бывало. Но доверие было разрушено, и мало-помалу наша дружба сошла на нет.

5 сентября 2010 года

Юлька Безверхова умерла молодой. Несмотря на ежегодные угрозы педагогического состава оставить ее на второй год, она благополучно доучилась до девятого класса и, закончив его, сразу пошла работать в какую-то небольшую фирму помощником генерального директора. Она отрезала свои длинные волосы и сделала спортивную стрижку. Вообще у нее была очень спортивная фигура и шикарный пышный бюст. Так как мы жили рядом, то я часто встречала ее на улице. Она шла, в основном, торопливо, прижимая к груди папки с бумагами.

Мне удалось поговорить с ней перед самой смертью. Она рассорилась с родителями и в течение месяца снимала комнату в нашей коммунальной квартире. Я уже в ту пору была замужем и жила в другом месте, но в нашу коммуналку захаживала по делам и даже оставалась ночевать. Как-то я пришла и увидела Юльку, которая в совершенно ковбойском виде – в драных джинсах и клетчатой рубахе навыпуск – хозяйничала на нашей общественной кухне. Былое доверие вернулось к нам на один вечер, а может, просто Юльке было одиноко.