Мой ласковый и нежный мент

Тонкие черные брови слегка приподнялись в удивлении, в больших темных глазах, окаймленных густой щеточкой ресниц, промелькнула легкая усмешка. Женщина прикусила нижнюю губу, с вызовом посмотрела на ошеломленного начальника районной милиции и склонила голову в едва заметном приветствии.

Денис ощутил паническое желание спрятаться за широкую спину своего заместителя. И не потому, что девица на самом деле оказалась прехорошенькой и совершенно не походила на взъерошенную ведьму, которую ему с трудом пришлось выдворять из кабинета Кубышкина. Он вдруг, независимо от собственной воли, понял, что откровенно завидует Стасу, так свободно разговаривающему с девушкой, о которой сам Денис не мог вспоминать без некоторого содрогания. Впервые в жизни он встретил женщину, которая совершенно безбоязненно дерзила ему, не терялась от его взгляда и, без всякого сомнения, обладала более острым и злым языком. Вчера он несколько раз ощущал себя на грани нокаута, да и сейчас оказался весьма близок к подобному состоянию, ощутив внезапный укол самой что ни есть настоящей ревности.

Он нахмурился, недовольный собственной реакцией на эту бесцеремонную и не слишком воспитанную особу, но вежливо улыбнулся и кивнул ей в ответ. Женщина откровенно насмешливо посмотрела на него и опять перевела взгляд на Стаса, что-то весело ему сказала, потом приподнялась на цыпочки, снова поцеловала в щеку и, помахав рукой на прощание, быстро пошла в сторону центра села.

Через пару минут в кабинет ввалился Дробот.

Слегка запыхавшись от стремительного подъема по лестнице, он быстро доложил о ситуации с утопленником. Очередной неопознанный труп, а значит, убогая могила в дальнем углу кладбища с номером и надписью на фанерке «Неизвестный».

Барсуков, нахмурившись, пробежал глазами протокол осмотра места происшествия, не очень художественное описание трупа, а также протоколы допросов, которые Стас снял с двух местных бомжей, первыми заметивших труп.

– Ладно, с этим все ясно. – Барсуков закрыл папку. – Но на всякий случай скажи Афимовичу, чтобы еще раз хорошенько осмотрел тело, может, какие-то зацепки появятся.

Афимович был судмедэкспертом, дело свое знал на пять с плюсом и не раз помогал следствию вывести безнадежное казалось бы дело из тупика.

Внезапный резкий звонок по внутренней связи заставил собеседников вздрогнуть.

– Денис Максимович! Евгений Александрович вас требует! – сообщила секретарша.

– Соедини! – Денис выключил кнопку громкой связи.

С первого выдоха главы администрации в трубку Барсуков понял, что тот в ярости. Не поздоровавшись, Кубышкин почти выкрикнул:

– Какого черта, Барсуков, тебе и твоим ментам государство зарплату платит?

– Не понял, – насторожился Денис. – С каких это пор наша зарплата стала причиной вашего недовольства?

– А с таких! – Кубышкин перешел на более высокий тон. – Пока ты задницу паришь в своем кабинете, главу администрации чуть ли не в заложники берут… – Денис переложил трубку в другую руку и опять включил громкую связь, кивком предложив Дроботу и Келлеру подойти ближе.

Теперь голос Кубышкина грохотал, как пожарный набат:

– :.И кто бы ты думал? Ребятишки из школы!

Дробот привстал со стула, сделал большие глаза и, кивнув в сторону окна, попытался что-то объяснить подполковнику на пальцах.

Денис недовольно покачал головой и движением руки приказал ему сесть.

– Чего они хотят? – жестко спросил Барсуков.

– Совсем ничего, сущие пустяки. Чисто детские требования у наших ребяток, – несколько сбавил тон Кубышкин, – но приемную мою взяли приступом профессионально, насмотрелись западных боевиков, негодяи.

– Что все-таки происходит? – Барсуков протянул руку к стоящему рядом стулу, взял лежащую на нем фуражку и нахлобучил ее на голову.

– Они требуют вернуть их дорогую, драгоценную, любимейшую учительницу Людмилу Алексеевну Ручейникову, которую директор школы имела неосторожность отстранить от преподавания.

– И что, никак нельзя решить эту проблему более мирным путем? – учтиво справился Барсуков.

– Думаешь, ты самый умный? – огрызнулся Кубышкин и нетерпеливо приказал:

– Срочно пришли наряд; пусть этих безобразников выдворят из моей приемной. Я через час должен быть на совещании в правительстве области, и, если я на него опоздаю, тебя ждут крупные неприятности.

– Сейчас буду! – Денис положил трубку и посмотрел на Дробота:

– Ты в курсе, за что Ручейникову уволили?

– Формально все по закону, Денис Максимович, а если по совести… – Стас с досадой махнул рукой, поднялся со стула и потянул вверх «молнию» на куртке. – Я вместе с вами еду, по дороге постараюсь все изложить в деталях.

На крыльце и на первом этаже здания администрации толпились учителя, ученики младших классов и несколько бабок, торгующих сигаретами и семечками возле сельского универмага.

Ребятня с криками и свистом окружила две милицейские машины. Денис приказал начальнику МОБа Кондратьеву навести порядок на нижнем этаже, а сам в сопровождении Дробота и пяти сотрудников поднялся на второй этаж.

Навстречу ему бросилась директор школы Полина Романовна Колыванова: